Леди тьмы

Еще несколько секунд Сорин удерживал ее подбородок, глядя в льдисто-голубые глаза. Когда он отпустил ее, она прижалась лбом к его груди. Он медленно погладил ее по волосам, прокручивая в голове то, что только что узнал. Нужно раскрыть ей правду о ее матери и ее наследии, но он был не в силах затронуть эту тему сейчас, после ее душераздирающего рассказа.

Часы на каминной полке показывали, что близится полночь. Скарлетт положила голову ему на плечо, и еще через десять минут молчания, когда каждый размышлял о своем, Сорин понял, что она заснула. Он разбудил ее, чтобы она выпила отвар, и она тут же снова засопела. Сорин взмахнул рукой, и во вспышке призрачного пламени возникла подушка из спальни. Он положил ее себе на колени и осторожно уложил на нее Скарлетт, чтобы у нее не затекла шея. Она вздохнула во сне, вытянула ноги и слегка поморщилась от напряжения в животе.

Сорин и сам не знал, кого хочет убить больше – Лорда наемников или Микейла Лэйрвуда.

Он накрыл Скарлетт одеялом и послал через него потоки тепла. Он наблюдал за тем, как она спит, как делал не раз за последние несколько дней. Ее дыхание было медленным и ровным. Он погладил ее по волосам, коснулся пальцами щеки.

На него быстро навалилась усталость, и он понял, что почти не спал последние несколько ночей. В отсутствие доступа к магии сна ему требовалось очень мало, но когда магия текла по венам, запасы энергии расходовались быстро. Он откинулся на спинку дивана, стараясь не потревожить сон Скарлетт.

Он оказался совершенно не готов к этому разговору, и даже проживи еще столько лет, сколько уже ходил по земле, не приблизился бы к тому, что ей пришлось пережить. Теперь он понял, почему она преуменьшала свои способности. Почему жила в уединении в поместье лорда Тинделла. И почему тогда в тренировочном бараке заявила, что у нее нет желания там оставаться.

Сорин понимал ее и Кассиуса – и то, кем они стали друг для друга. Кассиус не давал ей сломаться и делал все возможное, чтобы она не переступила черту.

«Когда дело касается Скарлетт, я превосхожу всех».

Сорин наконец позволил себе признать, что ревнует. Ревнует к дружеской легкости между ней и Кассиусом. Ревнует к Каллану и к тому, сколько ночей он провел рядом с ней. Ревнует к Нури, которой были известны подробности о Скарлетт – и которыми она не хотела делиться.

А теперь еще Микейл. Сорин не представлял, как после всего, что узнал, будет встречаться с ним, смотреть ему в лицо.

Проваливаясь в сон, он позволил себе признать кое-что еще, то, что долгое время гнал прочь. То, о чем в последние несколько месяцев отказывался даже думать, не считая это возможным. Он вспомнил старое пророчество, сделанное оракулом несколько лет назад. От которого, как считал, удалось убежать, но которое в конечном итоге все равно его настигло.

Глава 37 Скарлетт

Скарлетт проснулась за час до рассвета или около того. Единственным источником света был потрескивающий в камине огонь. Сорин обнимал ее защитным жестом, его ладонь покоилась у нее на плече. Повернувшись и увидев, что он спит, она всмотрелась в смягчившиеся черты его лица. Хоть они и были знакомы всего несколько месяцев, это не помешало поделиться с ним тем, чем не делилась ни с кем другим. И хотя девушке нравилось целовать его, она не могла отделаться от чувства вины за то, что было у нее с Калланом, несмотря на все попытки покончить с прошлым.

Скарлетт смотрела на огонь, позволяя мыслям блуждать. Вдруг на нее нахлынули долго сдерживаемые воспоминания. Веда ранит Кассиуса. Нури истекает кровью. Заброшенный кабинет. Вонзающийся в сердце Джульетты кинжал. Ее прощальное заверение в любви. Теперь, когда они вырвались на свободу, она не могла затолкать их обратно в дальний уголок сознания.

Веда ранит Кассиуса. Нури истекает кровью. Заброшенный кабинет. Вонзающийся в сердце Джульетты кинжал. Ее прощальное заверение в любви.

Дыши, приказала она себе, но тело отказывалось подчиняться. Она не могла набрать достаточно воздуха, а когда пыталась заставить легкие работать, ребра обожгла боль – в месте побоев Лорда наемников.

Происходящее напоминало ночной кошмар, от которого никак не удавалось проснуться. Перед глазами бесконечной чередой мелькали образы. Веда ранит Кассиуса. Нури истекает кровью. Заброшенный кабинет. Вонзающийся в сердце Джульетты кинжал. Ее прощальное заверение в любви.

Скарлетт резко села, отчего в животе вспыхнула боль, и лежащий рядом с ней Сорин мгновенно очнулся.

– Скарлетт. – Он обхватил ладонями ее лицо и всмотрелся в него своими золотистыми глазами, в которых, в отличие от глаз Кассиуса, не было ни ужаса, ни тревоги. Только спокойствие и уверенность, которые ей так хотелось обрести, хоть она сама и не подозревала об этом. – Дыши.

У нее не получалось.

Веда ранит Кассиуса. Нури истекает кровью. Заброшенный кабинет. Вонзающийся в сердце Джульетты кинжал. Ее прощальное заверение в любви, до сих пор звенящее в ушах. Она слышала Джульетту, как если бы та опять лежала головой у нее на коленях.