Леди тьмы

Она сунула ногу в стремя и почувствовала, как Сорин приподнял ее, уменьшая нагрузку на бок, и, перекинув ногу через седло, уселась. Мгновение спустя он оказался позади нее, но его рука не обвилась вокруг ее талии, как вчера. Оглянувшись, она обнаружила, что одна его ладонь покоится на его собственном бедре, а другая держит поводья.

– Готова? – спросил он.

Скарлетт молча кивнула.

Когда Эйрвен поскакал вперед, Сорин чуть наклонил голову, но по-прежнему не коснулся Скарлетт.

– Хочу внести ясность, милая. Я ожидаю, что ты сама попросишь меня дотронуться до тебя до того, как мы пересечем границу.

– Не задерживай дыхание, – пробормотала она.

Сорин со смехом понукал Эйрвена, чтобы быстрее догнать остальных. Хотя Скарлетт никогда не призналась бы в этом, ей не хватало его объятий.

Они быстро обошли Каллана, Финна и Слоана, которым Сорин не сказал ни слова. Когда поравнялись с Элизой, она бросила на них взгляд.

– Случилось что-нибудь интересное, о чем мне следует знать?

Сорин театрально вздохнул.

– Нет. Но Скарлетт запретила мне к ней прикасаться, если сама того не попросит.

– Пошел ты, – простонала Скарлетт и услышала хихиканье Финна и Слоана за спиной.

– Следите за своим языком, леди, – насмешливо произнес Сорин.

– Клянусь Сейлой, если еще раз назовешь меня леди, я немедленно сброшу тебя с лошади.

– Я не сочту это угрозой, – промурлыкал он ей на ухо.

– Сейла? – вклинилась Элиза. – Богиня ночи и теней? Ее обычно не поминают.

Скарлетт растерялась, не зная что ответить, и неловкое молчание нарушил Сорин:

– Элиза, ты, конечно, заметила, что Скарлетт носит амулет этой богини.

– Заметила. Все равно удивительно.

– О да, она полна сюрпризов. – Скарлетт почувствовала, как он завозился, и мгновение спустя он протянул ей еще одну грушу. – Слышу, как бурчит твой желудок, милая. Пожалуйста, поешь.

На сей раз в его тоне не было ни дразнящих ноток, ни саркастического высокомерия.

Держась одной рукой за рожок седла, она взяла фрукт и тут же надкусила. Сок был сладким и сочным, и девушка поняла, как сильно проголодалась. Она быстро расправилась с первым плодом, и Сорин предложил ей второй.

– Амарé вернулся? – спросила Элиза, поравнявшись с их лошадью.

Теперь Скарлетт жевала гораздо медленнее.

– Нет, но я не сомневаюсь, что он выполнит задание, – ответил Сорин.

– Если Сайруса и Рейнера не будет на границе, Сорин…

– Они будут, – отрезал он.

– Почему вы так обеспокоены ситуацией на границе? – спросила Скарлетт.

– Из-за детей ночи, преданных королям смертных, – пояснил Сорин. – Поэтому мы снабдили Каллана и его людей стрелами из черного ясеня, а тебя – кинжалом из ширастоуна. Вампиров можно убить тем же оружием, что и фейри. Предполагаю, что они попытаются вернуть тебя лорду и Микейлу.

При этих словах Скарлетт резко обернулась и чуть не потеряла равновесие. Сорин мгновенно обхватил ее рукой и прижал к себе, а она уронила грушу и крепко вцепилась в рожок седла.

– Это было необходимое прикосновение, – шепотом сообщил он. Когда она ничего не ответила, он продолжил: – Держишься?

Она кивнула, и Сорин, нежно сжав ее бедро, убрал руку.

– Рассказывая о том, как потерял ту могущественную женщину, когда на вас напал небольшой клан вампиров, ты упомянул, что некоторым детям ночи было позволено остаться в королевствах, а другие были заперты на своей уединенной территории, – сказала Скарлетт, удобнее устраиваясь в седле.

При этих словах Элиза повернулась к Сорину. Скарлетт не видела его лица, когда он ответил:

– Верно.

– Но почему? Почему им разрешили остаться? Разве они не питаются людьми?

– Питаются. Также они естественные враги фейри, – пояснил Сорин. – Кровь фейри для детей ночи – все равно что… дурман, полагаю. Они произошли от авонлейцев. Когда разразилась Великая война, многие встали на сторону Деймаса и Эсмерей, потому что авонлейцы запретили бы им питаться фейри. Сражаясь на стороне Эсмерей, они, по сути, получили разрешение пировать.

– Нури же пила твою кровь? – заметила Скарлетт.

– Да, – ответил Сорин, протягивая ей кусок хлеба, который Скарлетт, не задумываясь, взяла. – Если дитя ночи питается фейри, но не истощает досуха и не убивает, то приобретает в лице своей закуски огромную угрозу. Фейри становится невосприимчив к чарам вампира, и вампир не может причинить фейри вред, пока его кровь полностью не выйдет из организма, что занимает несколько дней.

Скарлетт обдумывала услышанное, жуя кусочек хлеба.

– Если они потомки авонлейцев, то как сюда попали? Авонлейцы с конца войны заперты в своей земле. Даже раньше, если верить учебникам истории.

– Зависит от того, какие учебники читать, – вклинилась Элиза.

– История есть история, не так ли? Нельзя изменить факты, – возразила Скарлетт.

– Мы вроде уже это обсуждали, – сказал Сорин. – Победители описывают свою версию событий, которая и передается из поколения в поколение. Если бы короли смертных захотели предать что-то забвению, то попросту не включили бы эту информацию в книги по истории.

– Как же появились дети ночи? Ведь авонлейцы не питались фейри.

– Авонлейцы еще как питались фейри, – возразил Сорин, вложив ей в руку кусок сыра.