Леди тьмы

Талвин разрешила ему вернуться домой, в царство фейри, к своей магии. К своему народу. Несколько месяцев назад он подчинился бы без раздумий. После событий последних недель он почти уехал. Но не солгал, ответив Талвин, что еще не готов. Как бы сильно он ни ненавидел почти все здесь, кольцо Семирии бросить не представлялось возможным. Прежде нужно выяснить, как оно оказалось у Скарлетт и как ей удается пользоваться своей магией без него. Не говоря уж о Нури и о том, как, черт возьми, она попала в земли смертных.

Сорин залпом осушил второй бокал бренди и сел на диван с книгой, которую читала Скарлетт. Рассеянно перелистывая страницы, он погрузился в размышления о Скарлетт, кольце и якобы спрятанном здесь оружии, а также о различных территориях.

Помимо прочего, оставался открытым вопрос о лорде Тинделле и подготовке Высших сил. Лорд прямо спросил, как убить Графиню. Раз он думал, что люди смогут подобраться к ней настолько близко, чтобы хотя бы попытаться прикончить, значит, не представлял масштабов могущества других королевств. Смертные не обладали никакой магией и потому находились в самом низу цепочки власти. Чтобы попасть в земли детей ночи, им пришлось бы пересечь Двор Земли и столкнуться с принцем Азраилом Луаном и его армией, или, что еще хуже, иметь дело с королевством ведьм, которое находилось между территориями вампиров и людей, чтобы обезопасить последних. Какая ирония.

Полистав книгу, Сорин остановился на странице в самом конце, посвященной сестрам-королевам фейри. Королева Хенна правила восточными Дворами Ветра и Земли, королева Элинé – западными Дворами Огня и Воды. Хенну убили, когда ее дочь Талвин едва научилась ходить, а несколько лет спустя скончался и отец малышки. Элинé растила племянницу, правя всеми Дворами с присущими ей изяществом и элегантностью, пока Талвин не повзрослела настолько, чтобы занять свой трон. По просьбе Элинé Сорин стал ее личным наставником по магии.

Элинé. Он провел пальцем по имени королевы, которой был предан. Он был ее доверенным советником. Их отношения, судя по всему, напоминали отношения Скарлетт и Кассиуса. Они были близки по духу, но никогда – ни в малейшей степени – физически. Родственные души – это не романтическая связь, какой ее представляют смертные, но единение двух схожих сущностей. Служа Элинé изо дня в день, Сорин понятия не имел, куда она ушла и почему. Она не написала записки и никогда не намекала, что собирается совершить что-то подобное. Просто исчезла холодной зимней ночью, оставив Талвин на троне, который та едва успела занять.

Теперь Сорин наставлял Талвин, и оба верили, что Элинé вернется. Талвин, как истинная дочь богини ветров Сефарины и бога земли и лесов Сайласа, начала создавать свой собственный Внутренний Круг, до сих пор находясь под большим влиянием Элинé. Сорин понимал, что когда Талвин полностью вступит в роль королевы, его отодвинут на второй план. На деле все оказалось куда хуже.

Прошло почти десять лет, и однажды ночью он проснулся от криков Талвин. Он обнаружил ее сидящей на постели, раскачивающейся из стороны в сторону. По ее щекам текли слезы. Она утверждала, что ей приснился сон, в котором Элинé умерла. Вызвали могущественную провидицу, которая это подтвердила. Отныне Талвин оплакивала не только смерть матери, которую никогда не знала, и отца, которого почти не помнила, но и тети, с которой ей так и не удалось попрощаться. Не говоря уже о Тареке. От такого горя она никогда не оправится.

В ту ночь Сорин остался рядом с ней, обнимая и утешая ее. В конце концов она уснула, а когда проснулась, то, взглянув на Сорина, отправила его обратно во Двор Огня, где он жил с пламенем и углями в жилах. Пропасть между ними ширилась с каждым днем. Талвин сделалась одержимой жаждой мести тем, кто виновен в смертях ее близких. Начала она с того, что отправила Сорина в земли смертных на поиски оружия, которого, скорее всего, даже не существует.

Поддавшись нахлынувшим воспоминаниям, Сорин налил себе еще бренди – и почувствовал запах Тени Смерти за мгновение до того, как она влезла в окно.

– Здесь есть дверь, знаешь ли, – буркнул он, опрокидывая в себя выпивку.

– Пьешь в одиночестве, генерал? – спросила Нури, устраиваясь на другом конце дивана. – До сих пор переживаешь из-за того, что Скарлетт велела держаться от нее подальше? В конце концов она сменит гнев на милость, ты же знаешь. Она всегда так поступает. А пока могу составить тебе компанию.

– Тебе когда-нибудь говорили, какая ты невыносимая, Нури? – сухо поинтересовался Сорин.

– Я бы с удовольствием показала тебе, какой восхитительной могу быть, – промурлыкала девушка в ответ, и в ее медовых глазах появилось хищное выражение. Ее голос, шелковистый и текучий как мед, успокаивал нервы, но не более того. – У меня никогда не было любовников фейри.

– А я получил достаточно утех от дочерей ночи, – холодно ответил Сорин. – Не тебе с ними тягаться.

Нури нахмурилась.

– Ты портишь мне удовольствие. Как ты это делаешь, кстати?

– Тебе от нее послание, – сообщил Сорин, проигнорировав вопрос, и наполнил очередной бокал.