Ледяная трилогия

— Что-то… такое… знаешь… — в упор и внимательно смотрел потеющий Лапин, — это вот что… это есть такие шары… знаешь, китайские шары равновесия… их надо перекатывать в одной руке, они из разных драгоценных камней делаются, типа яшмы там, и когда такой шар… шар цинь или цань, кажется, цинь… вот… и один шар там лежит, то из него течет такая энергия, биоэнергия, и там еще электрические накопления, все это вместе… и еще энергия камня, мы же очень мало знаем про энергию камней, камни охуительно древние… но когда-то они были мягкими, как губка, а потом уже под действием времени окаменели и стали настоящими камнями, а в них накоплена такая невъебенная информация, что это как суперкартридж такой… там записано до хуй… то есть до хуя всего, про все… разные события, разные люди, все, что происходило, все есть в камнях… и компьютеров не надо, только умей пользоваться камнем, найди к нему подход… нормальный компетентный подход… и тогда все будет пиздец, человек станет властелином мира.

— У тебя верхняя губа классная. — Илона счастливо коснулась пальцем его губы.

Песок

12.09. Склад торговой фирмы «Каргос». Новоясеневский проспект, д. 2

Большой полукруглый ангар, множество ящиков и упаковок с продуктами питания. На четырех упаковках с овощными консервами лежал метровый лист толстой фанеры. Вокруг листа на ящиках сидели и курили:

Володя Солома — 32 года, среднего роста, плотного телосложения, брюнет, хмурое, малоподвижное лицо с маленьким сломанным носом, короткая дубленка.

Дато — 52 года, пухлый, маленький, лысый, с круглым, всегда усмехающимся лицом, белый плащ нараспашку, белый свитер тонкой вязки, шелковая бежевая рубашка с высоким воротом, брюки белой кожи, золотые часы «Tissot», золотой браслет, золотой перстень с рубином.

Хмелев — 42 года, среднего роста, худощавый, шатен, лицо худое, узкое, спокойно-озабоченное, серо-стальная куртка, синяя тройка, белая рубашка, голубовато-красный галстук.

Зазвонил мобильный Хмелева.

— Да. — Он приложил его к уху.

— Подъехали, — сообщил голос.

— Сколько?

— Шесть… семь человек на двух машинах.

— Значит, пропусти только Слепого и пару быков.

— Понял.

Дато кинул окурок на бетонный пол. Наступил лакированным черным ботинком:

— Они вдвоем не дотащат.

— Это их проблема, — пробормотал Хмелев.

— Чего, по-нормальному? — шмыгнул носом и встал Солома.

— По-нормальному, Вова, — шлепнул себя по пухлым коленям Дато.

Дверь отворилась. В ангар вошел Гасан Слепой : 43 года, маленький, щуплый, смуглый, лысоватый, горбоносый, в черном кожаном пальто. Вслед за ним с трудом вошли двое крепышей с увесистым металлическим кофром.

Дато встал. Шагнул навстречу Гасану. Они обнялись. Дважды коснулись щеками:

— Здравствуй, Дато.

— Здравствуй, дорогой.

Двое опустили кофр на пол.

— Ставьте сюда. — Дато показал маленькой пухлой рукой на фанеру.

Двое подняли кофр. Поднесли. Поставили. Фанера треснула. Но выдержала.

— Садись, дорогой, — кивнул Дато.

Солома придвинул к ногам Слепого ящик с макаронами.

— Дато, пусть все уйдут. — Слепой расстегнул пальто.

— Почему, дорогой?

— Есть базар.

— Это мои люди, Гасан. Ты же знаешь их.

— Я знаю их, Дато. Но пусть они уйдут.

Дато переглянулся с Хмелевым. Тот кивнул.

— Хорошо, дорогой. Сделаем, как ты хочешь. Идите, подышите.

Хмелев, Солома и те двое вышли. Гасан опустился на ящик. Устало потер щеки. Дато стоял молча.

— Я передумал, Дато, — проговорил Гасан.

— Не понял. Что ты передумал?

— Я не продаю.

— Почему?

Гасан сцепил замком руки. Тронул большими пальцами кончик острого горбатого носа:

— Так… не продаю. И все.

Дато усмехнулся сильнее обычного:

— Я не понимаю тебя, Гасан. Почему ты не продаешь? Цена не устраивает? Ты хочешь больше?

— Нет. Цена старая. Она меня всегда устраивала.

— Так в чем же дело?

— Ни в чем. Просто — не хочу.

Дато внимательно посмотрел на него:

— Что с тобой, брат? Ты что, заболел? Или у тебя проблемы?

— Я не заболел, братан. И проблем у меня нет. Но продукт я не продаю.

Дато помолчал. Достал золотой портсигар. Достал сигарету. Неторопливо закурил. Прошелся. Повернулся к Гасану:

— А зачем же ты принес продукт, если не хочешь продавать?

— Чтобы показать тебе, братан.

— Я видел его раньше. И не раз.

— А ты пасматри еще раз. Пасматри внимательно.

Гасан встал. Открыл замки на кофре. Откинул металлическую крышку. Под ней была белая пластмассовая крышка. Гасан потянул ее. Она открылась. Под ней находился холодильник. Он был полностью засыпан песком.

Дато на миг замер с сигаретой в губах.

— Теперь ты понимаешь, Дато, почему Гасан не хочет продавать тебе продукт?

Дато смотрел на песок:

— Теперь понимаю.

Гасан подошел к нему вплотную.

— У нас крысы завелись, братан. Жирные, блядь, крысы.

— Трактор знает? — спросил Дато.

— Нет пока. На хера ему знать?

Дато сунул руку в песок. Пошарил. Зачерпнул горсть. И с силой швырнул на пол:

— Басота!

— Но это точно не пильщики.

— А кто тогда? Твои?

— Моих я знаю. И они меня. Я руку отрежу.

— Руку… руку… — Дато гневно сплюнул. — Свои тоже крысятничают. Бляди! Басота! Гасан, ищи сам. Я к блондинам не поеду. Я деньги верну. И все.

— Погоди, братан.