Ледяное сердце

После просмотра фотографий в первый раз я даже не обратила на неё внимания, а вот при втором разе я на ней задержалась. Если я думала, что она совершенно не получилась, то я глубоко ошибалась, ведь даже при том условии, что я резко подняла голову, начала бить Волкова рукой в то место, куда дотягивалась. Антон опередил все эти действия и запечатлел момент, когда я всё ещё смотрела в книгу, а губы Андрея находились возле моего виска. Было, похоже, что мы встречаемся и у нас всё отлично и только от этой мысли у меня на глаза наворачивались слёзы. Сколько раз я выделяла папку со всеми этими фотографиями, а на экране выводилась надпись: «Вы действительно хотите безвозвратно удалить эту папку со всем содержимым?». Вот и сейчас на экране этот вопрос. Хочу? Да, очень сильно, удалить всё ко всем чертям. Но как удалить из памяти все эти моменты? Как вновь собрать несуществующее сердце в единое целое? В очередной раз захлопываю ноутбук, но на этот раз с моей помощью он с грохотом падает на пол. Плевать, если разбился, плевать, что бабушка меня убьет за него, просто на всё плевать. Всё надоело. Всё бесит. А завтра ещё и этот чёртов итоговый концерт, а через несколько дней чёртов Новый год. Не хочу. Ничего не хочу. Плевать, останусь дома, всё равно никто не заметит моего отсутствия.

Опять проснусь завтра с опухшими глазами и пусть. Никто не увидит. Не думаю, что Антон с Андреем вообще вернутся домой ночевать. Наутро получат по голове, но это их мало волнует. Организм требовал сна, поэтому все мысли улетели из моей головы, и я смогла заснуть раньше четырех часов утра. Рекорд за последние месяцы.

Сон – это хорошо, единственная вещь, которая посещает меня каждую ночь хотя бы на пару часов, но вот выспаться мне и сегодня не дали громкие крики Лилит:

– Серебрякова, ты совсем охренела, мать твою?! Время час дня, а ты спишь! Какого чёрта, а?! Сегодня концерт и ты на него пойдёшь, а если скажешь, что не хочешь, то получишь по своей тупой голове! Поднялась с кровати, быстро!

Вот никогда не понимала, как можно так громко орать, не повторяться так ещё и не охрипнуть. Мне бы вот так. Ну, а так как я слышала это сквозь сон, то просто натянула одеяла на голову и пробубнила:

– Я сплю. Отвали. Мне и тут хорошо.

– Хорошо? Отлично. Сейчас будет ещё лучше. Сама виновата.

После я услышала, как открылась дверь в ванную, включилась вода и резко наступила тишина. Это пугало, но сонный мозг не хотел воспринимать информацию. Через минуты три, когда я вновь начала проваливаться в сон, с моей головы сорвали одеяло и вылили ледяную воду прямо на голову.

– А-а-а, Власова, твою на лево. Ты чего творишь?! Ты сволочь. Я тебя прям ненавижу, ей-богу. Убила бы, если бы дядя не был шишкой в ментуре.

Теперь моя очередь орать на эту идиотку с вазой в руках. Я уже давно стояла на ногах и гневно смотрела на свою подругу.

– Высказалась? Сама виновата, у нас времени в обрез, а ты тут спишь! Быстро в душ, я тебе платье притащила новое. И без возражений. Ты у нас не разговариваешь и, если бы не эта волшебная комната, то, что ты начала говорить, узнали бы все, – она села на сухую часть кровати и подмигнула мне.

Сволочь малолетняя, а не подруга. Разговаривать я начала через пару недель после того, как вновь начала играть на гитаре. Голос вернулся как-то сам. Дома никого не было, я играла на гитаре и по привычке начала напевать слова известной песни. Первое время это получалось машинально, что я даже не понимала этого. Всё бы так и продолжалось, если бы однажды Лилька не открыла дверь своим ключом, который ей дала бабушка, а то вдруг я с собой что-нибудь сделаю, и застала меня за моим любимым занятием. Сначала она что-то говорила, а я не понимала, что вообще происходит, а потом постепенно до моего сознания дошло, что голос вернулся, а я сижу и пою. Мы договорились, что это будет нашим маленьким секретом. И теперь этот маленький секрет мечтает вырваться наружу.

Стоя под струями воды, я поняла, что не хочу, чтобы Лилит «сводила» меня с Андреем. Мне вдруг захотелось попробовать сделать это самой. Сделать так, чтобы не я одна страдала, но и он хорошенько помучался. Я взяла свой любимый шампунь с апельсином, намылила волосы и смыла пену с головы. Не знаю почему, но у меня есть дурацкая привычка мыть голову несколько раз в промежутке в пять минут. И вот после второго мытья, я надела халат пока на голое тело и, опустив голову вперед, начала вытирать прилично отросшие волосы.

– Какого…? – договорить я не успела, так как резко выпрямилась и подлетела к зеркалу.

– Какого чёрта?! – если бы не изоляция комнаты, то сбежались бы все в доме.

– Ты чего орё… – и тут Лиля встала на месте и замолчала. Кажется, шок проявляется у каждого по-разному. Я кричу, а Лиля стоит и молчит с открытым ртом.

А причиной нашего «шока» являются мои волосы, которые только полчаса назад были почти рыжего цвета стали практически белыми. Ну, как белыми. Местами, с вкраплениями рыжего цвета. Я схватила с полки бутылку с шампунем и прочитала на ней «замечательную» надпись: «А вот и месть пришла».