Ледяные волки

Холод сжал ребра, будто огромная рука, и весь воздух выдавился из легких в горло, но и его тоже сдавило.

Тело пронзило холодом, все мысли улетучились прочь, ввергнутый в стремительный поток, он только покрепче вцепился зубами в ножку кубка.

Крутясь, подхваченный бурными водами, Андерс краем глаза зацепил намеченный на противоположном берегу участок. Вид спасительного берега вернул его к реальности, и, вспомнив, что он собирался делать, мальчик начал грести, преодолевая течение, чтобы попасть на тот берег. Брызги залетали в открытую пасть, и Андерсу изо всех сил приходилось сдерживаться, чтобы не закашляться.

Его крутило в потоке, он еле дышал, нужно было уворачиваться от камней и, как-то поборов стремительное течение, попасть на тот берег. «Я не справлюсь», – мелькнуло в голове мальчика.

Вдруг он ударился всем телом о лежащие посреди реки камни – ужасная боль пронзила онемевшее от холода тело, голову накрыло пеной брызг. Отчаянно сжимая кубок, Андерс кое-как вынырнул и увидел, что его проносит как раз мимо берега.

Ему удавалось только держать голову над водой, чтобы не задохнуться, а тем временем берег становился все круче. «Если я еще раз наткнусь на камень, то могу потерять сознание, – подумал он. – А тогда я выроню кубок или, чего доброго, утону». Мальчик собрался из последних сил и неистово принялся барахтаться в воде, урывками хватая воздух.

Вдруг сквозь шум воды послышался пронзительный вой. Андерс обернулся в ту сторону и увидел Лизабет: она бежала на четырех лапах по противоположному берегу, на ходу перескакивая через поваленные деревья, покрытый инеем темный мех поблескивал в темноте.

Андерс не заметил и наткнулся на еще один острый камень – ребра пронзила жгучая боль, и он завертелся в воде. А тем временем Лизабет добежала до места, где мальчик мог ее видеть, и прямо на ходу превратилась в человека. И вот уже чуть впереди, в нескольких шагах от него, бежала девочка.

Ухватившись за одну из веток, она принялась ее раскачивать и, надавив как следует на один конец, наклонила другой к воде. Андерс из последних сил начал грести лапами в сторону ветки и врезался в нее так, что тело затрясло от боли. Ему удалось ухватиться, но ледяные щупальца воды упорно тянули его, стараясь стряхнуть. Лизабет, направляя ветку по течению, пыталась придвинуть ее параллельно к пологой части берега.

Андерс завозил передними лапами по илистому берегу и смог зацепиться за торчащий корень, а девочка лихорадочно подтаскивала еще одну ветку, чтобы получился мост, по которому он мог вылезти. Собрав остатки сил, подросток начал карабкаться, а Лизабет наклонилась вниз и, схватив его за загривок, потащила, помогая ему, на крутой рыхлый берег, пока они оба не повалились в изнеможении на засыпанную снегом землю.

Дрожа всем телом, мальчик наконец-то выпустил кубок и начал откашливаться, с трудом дыша и отплевываясь от воды.

Лизабет так и лежала, не выпуская его из объятий, будто боялась, что он выскользнет и окажется в неистовом потоке.

Даже если бы Андерс был в человеческом обличье, то не смог бы вымолвить ни слова – таким сильным был кашель. Но все же, тяжело дыша, он повернул морду к девочке и благодарно уткнулся влажным носом ей в щеку.

Какое-то время они молчали, однако наконец Лизабет нарушила тишину.

– Прости меня, – прошептала она.

Андерс мог ответить только по-волчьи, так что он мотнул ушами и тихо проскулил:

«И ты меня прости».

Мальчик не видел ее лица в темноте, но знал, что она его поняла.

– Надо было тебе сказать. Но я… все оценивают меня, зная, что я ее дочь. Мне хотелось дружить с кем-то, кто этого не знает. Я хотела, чтобы ты доверял мне. И ты можешь мне доверять.

Сейчас он знал, что Лизабет говорит искренне. Тихонько провыв, Андерс задал еще один вопрос: «Значит, остальные знают?».

– Большинство да, – ответила девочка. – Но они в курсе, что я не согласна с матерью во многом, так что никто особенно этот вопрос не поднимает. Но и со счетов не сбрасывают, что я ее дочь.

Теперь Андерсу стало понятно, откуда в Лизабет это затаенное одиночество. Обособленность от остальных.

– Не о такой дочери она мечтала, – по-прежнему шепотом продолжала Лизабет. – Я должна была родиться от какого-нибудь могущественного волка. Вместо этого мой отец – заезжий торговец из Бэйзиды, который уехал к себе на родину еще до моего рождения. Я даже не уверена, знает ли он о моем существовании. Даже если она и хотела иметь ребенка, то точно не при таких обстоятельствах. И точно не меня.

«Не потому ли Лизабет изо всех сил старалась превзойти класс в учебе?» – подумал Андерс.

– Ее дочь не должна себя так вести, а должна быть лучшей из волков и не задавать столько вопросов, – не успокаивалась Лизабет.

Андерс молча слушал девочку: он знал, каково это, когда ты выглядишь в глазах других не так, как того ждут другие. Обдумав ее слова, он наконец сказал:

«Я тоже тебя обманывал. Я скрыл от тебя, кто моя сестра. Не объяснил, что делал. Боялся открыться».