Ледяные волки

Лейф открыл рот от удивления, и спокойствие схлынуло с его лица.

– Я так понимаю, ты не о жертвовании вкусной еды сейчас говоришь? – наконец промолвил он.

Андерс помотал головой.

– Успокой свой разум, – призвал Лейф. – Откуда вообще возникла такая мысль, хотел бы я знать? Мы никого не приносим в жертву, Андерс, ни на равноденствие, ни в другое время.

– Но ходят истории…

Однако мальчика прервал вскочивший из-за стола пышнобородый мужчина:

– Так вот, значит, что говорят волки своим юнцам? Об этом же они рассказывают и людям? Что мы приносим в жертву детей?

Среди членов Совета снова поднялся гвалт, но Лейф, как и в прошлый раз, прервал его одним лишь движением поднятой вверх руки.

– Андерс, – сурово сказал он. – Мы, драконы, не живем общими устоями. Каждый из нас – сам по себе. Мы ходим разными дорогами, и каждый выбирает свой путь. Мы селимся по всему Воллену и, когда собираемся вместе, постоянно спорим. Многие из нас хотят напасть на волков и видят в твоем приходе сюда причину для этого.

Мальчик нервно сглотнул и спрятал руки в карманы сестринского плаща, чтобы никто не заметил, как они дрожат. Сколько же здесь сейчас драконов, желающих немедленно поквитаться с волками?

А Лейф продолжал:

– Однако я даю тебе слово Драклейда, что в этих историях нет ни капли правды. Да, мы похищаем детей из Холбарда во время равноденствия, но вовсе не для того, чтобы принести их в жертву. Мы забираем тех детей, в чьих жилах течет кровь драконов и которые, по сведениям наших разведчиков, готовы к превращению. Мы просто должны приносить их сюда, а иначе эти дети погибнут.

Андерс недоуменно уставился на главу Совета, отыскивая в его лице признаки того, что он лжет. Однако как бы он ни сомневался в правдивости сказанного, на ум приходила история Дэта.

Живя в Моситале, Дэт никак не мог вылечиться от своего недуга, и ему становилось все хуже, пока он не приехал на Воллен и не прошел Испытание посохом.

Да и на улицах ходили истории, что драконы забирают самых больных детей.

Лейф смотрел прямо, ни один мускул не дрогнул на его лице, и, глядя на вновь расшумевшихся членов Совета драконов, Андерс все больше верил в то, что сказал глава. Волчье чутье и умение читать язык тела посылали мальчику множество сигналов, говорящих об одном и том же: Драклейд сказал правду.

Волна облегчения окатила Андерса, как окатывают улицы Холбарда дожди, уносящие прочь нечистоты и мусор, и так же очистила его от неуверенности. Конечно, он все еще оставался далеко в горах, запертый наедине с двадцатью пятью драконами, самыми могущественными на Воллене, но, по крайней мере, его сестру не принесут завтра в жертву. Хоть какое-то улучшение ситуации.

А самая молодая из членов Совета заговорила вновь:

– Что говорят в Холбарде, волк? Что рассказывают о драконах?

Андерс боялся отказать в ответе, чтобы не сердить их, но не знал, что лучше сказать, чтобы не выдать важных сведений об Ульфаре.

– Толкуют, что драконы шпионят в городе, – сказал он наконец что-то, о чем присутствующие и так знали.

Члены Совета драконов снова начали переговариваться друг с другом, а Андерс стоял в нерешительности, не зная, что еще ответить.

Его сомнения разрешил кивнувший в сторону двери Лейф:

– Прошу, отправляйся к Рэйне и пошли сюда другую волчицу. Теперь мы хотим поговорить с ней.

Глава 21

Андерс подошел к зеленой двери, за которой ранее скрылись девочки, и, распахнув ее, столкнулся с Рэйной головами. Его сестра возмущенно вскрикнула, отшатнувшись назад и потирая ушибленный лоб: будто он должен был знать, что девочка там стоит.

– Она подслушивала, – послышался голос Лизабет из дальней части прихожей, где она сидела с дымящейся кружкой в руке, укутанная в теплый плед.

– Конечно, подслушивала, – ответила Рэйна, провожая Андерса дальше, в небольшую, обставленную диванами и книжными полками комнату, похоже, предназначенную для ожидания. Сестра нажала на рычаг рядом с дверью, и в потолке открылся люк, из которого спустился поддерживаемый с четырех углов металлическими тросами поднос. На нем стояла еще одна ароматная кружка какао, которую она вручила Андерсу.

– Вот, попей горяченького, согрейся, – предложила Рэйна.

– У них тут такие механизмы и артефакты, которых мы и не видели, – восхищенно сказала Лизабет, несмотря на усталость и страх, затаившийся где-то в глубине глаз. Она была в своем репертуаре: даже сейчас не упускала возможности узнать что-то новое и чему-то научиться.

– Теперь они хотят поговорить с тобой, – тихо проговорил мальчик.

Лизабет кивнула, вздохнула поглубже и вышла в дверь.

В комнате остались только Андерс и Рэйна. Девочка осторожно, чтобы не толкнуть кружку, обняла брата за плечи.

Он прикрыл глаза, наклонил голову к сестре и сидел так, вбирая исходящий от ее кожи жар (раньше она такой горячей не была) и привычный, особенно приятный аромат, к которому на этот раз добавилась сладковатая нотка, что-то вроде корицы.

– Рэйна, – прошептал мальчик, – мне было так страшно, я думал, что ты здесь пленница. Чего себе только не напридумывал… Я же не знал, что с тобой произошло.