Легат

Светозару вдруг стало радостно. То ли оттого, что Заринка про него не забыла - ишь, принесла рыбу, а то ли оттого, что эта девчонка ни с кем сейчас не поет, не пляшет… без него, Зарко…

За спиной девушки качнулись кусты. Малина, смородина - их тут страсть как много. Жаль, не ягодное время…

Темная неслышная тень метнулась из заовражья, затаилась за можжевеловым кустом, всматриваясь в фигуры караульщиков недобрым взглядом… Ладно бы - только взглядом…

- Опусти лук, Красимир, - послышался свистящий шепот, и рядом появился второй - кряжистый, самоуверенный, сильный. - Еще не время, подождем, когда все уснут.

- Зачем? - Красимир презрительно усмехнулся. - Они ж не охотники, пахари, пока очухаются…

Со стороны стражей, видно, почуяв чужих, глухо заворчал пес. Красимир тут же затявкал лисой, шумнул кустами, словно бы лесной зверь в страхе скрылся в овраге.

- Тихо, тихо, собаченька, - приласкал пса Горшеня. - Успеешь еще, наохотишься.

- Хорошая из лисы шапка, - Зарко мечтательно вздохнул. - Вот бы добыть шкуру.

- Так не сейчас надо, зимой.

- Знамо, что зимой.

Пес снова насторожился, заворчал, залаял. За оврагом или где-то поблизости ухнул филин.

- Охотится, - тихо прошептал Зарко. - Птица большущая, Заринка рассказывала, как-то раз напугалась ее - страсть!

Между тем собака не успокаивалась, ворчала, рвалась с привязи к оврагу… И вдруг затихла, обернулась, завиляла хвостом радостно.

Послышались чьи-то приглушенные голоса.

- Ну, вот и наши, - с облегчением произнес Горшеня. - Дождались наконец. Витень, Настай, вы ли?

- Мы, мы, - идущие рассмеялись. - Кто же еще-то? Как тут у вас, тихо?

- Да тихо… Лиса вот где-то поблизости шастает да филин…

- То-то я слышу, Кавдуй лаял. - Витень нагнулся к собаке. - Ну что скулишь, псинушко? Небось, не кормлен?

Зарко усмехнулся:

- Ага, как же, не кормлен. Только что этакую рыбищу слопал!

Кавдуй, словно понимая, ткнулся в траву, закрыл нос лапами.

- Ладно, ладно, не журись, Кавдуша.

Простившись, ушли спать Горшеня и Зарко. Сменившие их стражи улеглись в траву, устраиваясь поудобнее - видать, тоже считали излишней причуду старейшины. Ну, угнали коров, что, раньше такого не было? Одно дело - стадо, и совсем другое - напасть на множество людей. К тому же и посланный Тархом отряд еще до сих пор бродил в заовражье. Может, настигли-таки лихих людишек, отобрали коров? Кругом стояла звенящая тишина - давно затихли песни и смех, лишь черными холмиками вздыбливались шалаши под белесым ночным небом, да, потрескивая углями, догорали костры, отражаясь в реке желтыми дрожащими звездами.

- Вот теперь пора! - кивнул коренастый, и Красимир, вздернув лук, ухмыльнулся. - Ну, наконец-то, дядько Мирославе!

- Постой, - Мирослав придержал напарника. - Не стрелой - рогатиной надо. И первым - пса.

Неслышными змеями оба выбрались из оврага. Встрепенувшись, залаял Кавдуй. Залаял и перестал, пригвожденный к земле могучим ударом рогатины.

Настай даже не понял, что случилось. Вот только что была тишина. Потом вдруг вскочил Кавдуй и тут же упал. И появились черные тени. Настай схватился за рожок… И горячее железное лезвие вошло в его сердце…

Витень отскочил в сторону, закричал, махнул топором… Просвистела злая стрела, впилась в грудь, и парень, охнув, тяжело повалился в траву, туда же, где уже лежали Настай с Кавдуем.

- Ну, вот и славно, - любуясь содеянным, удовлетворенно кивнул Мирослав, и, приложив руки к губам, три раза прокричал по-утиному. И тут же метнулись от оврага черные тени, словно волки, окружая спящих. Поначалу таились, а как подобрались ближе…

- Бей! - врываясь в попавшийся на пути шалаш, громко воскликнул Мирослав, обагряя рогатину людской кровью.

Кто-то застонал во сне, а вот послышался громкий девичий крик, тут же и оборвавшийся. Нападавшие действовали умело и быстро, видать, не впервой им было такое. Караульщиков сняли на раз и теперь принялись терзать спящих. Впрочем, уже просыпавшихся.

Зарко тоже проснулся от крика. Сначала не понял - что? Однако, услыхав хриплые стоны и вопли, толкнул локтем спящего Горшеню, выскочил из-под полога, едва увернувшись от копья. Повезло - успел отскочить в сторону и в ужасе распахнул глаза. Неведомые, чужие люди ворвались на луг в устрашающем многолюдстве и сейчас со смехом вязали пленных, вернее - пленниц. Впрочем, некоторые сопротивлялись - пара мужиков отбивалась вилами, вот, совсем рядом, напротив того полога, под которым спал Зарко. Горшеня тоже выскочил, схватил топор. В отдалении у реки что-то громко прокричал старейшина Тарх. Светозар не прислушивался - не до того было.