Легенда дьявольского перекрестка

В организме каждого человека присутствует субстанция, обладающая свойствами жизненной силы, жизненной энергии. Присутствует незримо и явно не ощутимо. У одних нехватка ее начинается еще до рождения, в утробе матери, а иные и в старости горазды на отважные и сумасбродные подвиги, лишь бы израсходовать избыток энергии. Силу эту возможно передавать от человека к человеку, тем самым излечивая последнего и продлевая его дни. С превеликим трудом отцу Мартину удалось выяснить, каким образом следует обнаруживать жизненную энергию в доноре, как собрать ее и передать нуждающемуся. Неизвестно, каким способом пользовался Гай Корнелий Лентул, так что, вероятно, безумный настоятель монастыря открыл собственный.

Страх, боль, отчаяние и унижения оказались лучшими средствами для выявления жизненной силы, а любое достаточно острое оружие превосходным инструментом для ее извлечения и сбора. Первый эксперимент был проведен с рыбаками и вышел неловким, едва ли не провальным. Те мало испугались, а напротив, попытались активно защищаться, и собрать энергию получилось только с тех, кто умер в мучениях. Тогда же отец Мартин и сообразил, что страх и пытки служат гораздо лучше, чем мгновенная смерть.

Но что-то постоянно выходило не так, как задумывалось настоятелем. Он и его приспешники после приема чужой жизненной энергии заметили, что им перестали докучать ломота, подагра, одышка, простуды и прочее, что они стали выглядеть бодрее и свежее, однако с каждым днем требовались все большие порции. Стоило пропустить прием, как состояние здоровья резко ухудшалось. И уже нельзя было останавливаться на достигнутом. Они попались в ловушку, из которой не видели выхода, кроме как истязать все большее число монахов.

Неудержимое беспутство продолжалось и продолжалось. Только побег брата Томаса, посвященного в тайну отца Мартина, изменил положение вещей.

Теперь никто не скажет со всей определенностью, на что рассчитывал настоятель. Видимо, он решил, что, добравшись до людей, Томас выдаст его с головой, и расправился с опасными свидетелями его грехопадения, надеясь вывернуться из ситуации. Его запасов жизненной силы не хватило, чтобы дождаться нашего прибытия. Он умер, и ты все видел своими глазами.

После сказанного незнакомец наконец-то зашевелился в углу, кремень стукнул о кресало. Слабый огонек заплясал на дне плошки с маслом, и его света мне было достаточно, чтобы различить в ночном госте самого брата Томаса. Все еще переживая из-за неожиданного посещения и рассказа, я спросил дрожащим голосом:

- Брат Томас, для чего ты поведал мне эту страшную историю?

- Никому, кроме тебя, не могу раскрыть ее, - ответил монах, как-то невероятно быстро преобразившийся в коренастого, рассудительного мужчину, выглядевшего гораздо младше своих лет. Ни тени от неуверенности и прежнего страха не было на его лице. - Если правда станет известна кому-то из членов комиссии, они уничтожат все, что собрал и восстановил отец Мартин, все древние труды, несущие человечеству освобождение и истинное спасение. Ты нужен мне со своей молодостью, со своим пытливым умом. Вместе мы бы смогли обойти ошибку отца Мартина. Один я не справлюсь.

- Так чего именно ты хочешь от меня?

- Я спрятал книги и записи. Следуй за мной. В библиотеке я все покажу тебе и объясню.

Совершенно уверенный в том, что заинтересовал меня донельзя, Томас покинул комнатку, и было слышно, как он тихо позвякивает ключами, отпирая дверь в библиотеку. Я вскочил с постели и засобирался, благо уже был одет, как почувствовал холод, исходивший от стен, от пола. Казалось, что не просто резко изменилась погода, а перепутались времена года, и за летом сразу пришла злая зима.

Накинув одеяло на плечи, я вышел в темный коридор, освещавшийся всего-то двумя факелами. Дверь в библиотеку была приоткрыта, но я не успел войти, потому что кто-то ухватил меня за запястье левой руки и развернул к себе.

Признаться, тогда я думал, что если и выживу, если мое отчаянно колотившееся сердце не разорвется от нахлынувшей жути, то к утру стану совершенно седым. Передо мной ссутулился старик Мартин, вернее, его призрак.

- Не верь, - прошипел он, как бы задыхаясь, будто его грудь придавило камнем. - Не верь Томасу. Умоляю тебя, мальчик. Не поддавайся на его уговоры и обещания. Он - обманщик. И вся кровь, пролившаяся в монастыре, только на нем.

- Он рассказал мне все, - зашептал я, осторожно высвобождая руку из цепких ледяных пальцев.