Легенда дьявольского перекрестка

Путешествие продолжалось до позднего лета. Они навещали крестьян, лавочников, ремесленников, состоятельных горожан при важных должностях. Всех не перечислить. Пауль постоянно оттачивал свое ораторское искусство, и его способность убедить должников приносило свои плоды. Бывая в крупных городах, Вильхельм куда-то уводил детей, возвращаясь в одиночестве, и пастор не задавал никаких неловких вопросов, считая, что это может не лучшим образом сказаться на оплате его услуг.

Когда же поездка подошла к концу, карета купца остановилась на пригорке, откуда открывался вид на дом Пауля, и деловые товарищи увидели выбитую дверь, высаженные окна, следы огня на стенах. Во дворе сидело трое решительно настроенных мужчин, которые явно поджидали пастора.

- Что это все означает? - завопил Пауль, не рискнув направиться к дому.

- Вы напрасно назывались своим настоящим именем, - рассмеялся Вильхельм. - Поэтому-то ваш дом так легко нашли. Мои должники при всем своем желании не способны причинить мне вреда, а вам вполне могут. Более того, мне кажется, что именно это они и собираются сделать.

Хозяйничавшие во дворе мужчины не заметили экипаж, поскольку не были способны его видеть, но узнали пастора и с криками кинулись к нему. С замиранием сердца Пауль повернулся к купцу.

- Вы поможете мне? Умоляю, защитите меня!

- При одном условии, - ответил купец. - Если вы пойдете со мной.

- Но куда?

- Туда же, где обитают собранные нами дети.

За спиной Вильхельма коротко полыхнуло, замелькали искры, и вырос шар алого цвета с черными лентами дыма. Передняя часть сферы свернулась внутрь, открывая тоннель, обдавший Пауля жаром и неприятным влажным запахом. Из глубин слышались протяжный вой и душераздирающие крики. Стенки колыхались, от чего тоннель походил на широкую кровоточащую дыру в теле агонизирующего животного.

- О Боже, да кто вы такой? - просипел пастор, пятясь назад.

- Блеск моих монет, должно быть, ослепил вас, а звон оглушил. Неужели вы так и не догадались, что я - самый настоящий дьявол? - купец открыл рот и показал свой длинный тонкий язык, раздвоенный на конце, как у змеи. - Я могу защитить вас, Пауль, при условии, что вы пойдете со мной и согласитесь впредь служить мне.

- Это достойное предложение, - заметил свесившийся с козел возница.

Вместо ставшего привычным крепкого глуповатого молчуна Пауль увидел перед собой лицо полуразложившегося трупа, жевавшего собственные губы. Не разбирая дороги, пастор побежал.

- Убью! - кричал первый мужчина-преследователь, здоровенный, как конь-тяжеловоз.

Двое других мужчин были менее могучего телосложения и менее выносливыми. Рассмотревшего их дьявола передернуло от недовольства и предположения, что неповоротливые крестьяне могут, чего доброго, не догнать свою жертву. Он махнул рукой в сторону ломкого кустарника перед троими мужчинами, и тот вспыхнул. Едва заметив это, преследователи один за другим перепрыгнули преграду, а приземлились уже каждый на четыре мощные лапы. Теперь противниками Пауля стали волки: крупный с огромной серой гривой и двое поменьше.

С шумом крыльев и оглушительным гвалтом из тоннеля вырвалась туча демонов с землистой кожей и мордами, в которых лишь отдаленно угадывались некогда милые лица детей, отданных дьяволу. Исчадия ада, кружа над волками, радостно наблюдали, как те настигли пастора Пауля, долго забавлялись с ним и в конце концов разорвали на куски.

Когда цыган закончил свое повествование, он тяжко вздохнул и приуныл, чего я вовремя не уловил, а принялся нахваливать старика за рассказ.

- Никогда не решался потревожить вас вопросами, но теперь не сдержусь.

- Спрашивай, - развел руками старик.

- Откуда вы знаете истории, свидетелем которых не были? Этой, к примеру.

Цыган хотел что-то ответить, но я резко обернулся, заслышав за спиной шаги. Я увидел карету, в точности такую, которую цыган только что описывал. Я увидел мертвеца, сидевшего на козлах и отрешенно жевавшего верхнюю губу. От экипажа к нам размеренным шагом шел статный господин в шикарном костюме. Это был дьявол, любивший представляться купцом Вильхельмом из Праги.

- Историю твоему другу рассказал я, - проговорил он.

Наклонившись к моему уху, цыган шепнул:

- Извини, Николаус. Он заставил меня завлечь тебя сюда, ведь я тоже его должник.

Глава тридцать четвертая

С минуту Николаус напряженно вспоминал, выуживая из памяти искусственно забытые детали, а потом продолжил:

- С шорохом листвы ветви дерева, под которым мы сидели со стариком, приподнялись и раздвинулись, отгородив нас от дороги. Когда я вскочил, дьявол очутился за моей спиной и сильными пальцами сдавил мне шею, не позволяя убежать. Да я и сам не мог пошевелиться, потому как практически не ощущал тела. Казалось, будто меня по горло зарыли в сырую почву, сковавшую любые движения. Все дальнейшее походило на некую картину, изображавшую кары, постигшие грешников в аду.