Легенда о лиловом драконе

— Я хотел научить тебя житейской мудрости, а получается, что учусь сам, — заметил он. — Впрочем, мне это будет полезно: поубавит спеси.

Он шутливо поклонился и завалился на свою полку. Лил бросил на него быстрый взгляд и тоже приткнул голову на подушку. Его новоиспеченный друг оказался балагуром и забиякой, это явно проявлялось, несмотря на пережитое им сегодня нападение и наверняка тяжелую голову. За ужином Эйнард практически не умолкал, хотя впервые оказался в доме, да еще и сидел за одним столом с драконом. Он не скупился на похвалы и комплименты, и Лил не мог не заметить, сколь живо реагировала на них Беанна, весьма соскучившаяся по мужскому вниманию. От Лила в этом плане было мало проку. Наученный горьким жизненным опытом, он тщательно взвешивал каждое слово, да и вообще предпочитал доказывать свою преданность делами. Сестры, конечно, относились к нему с пониманием, отдавая дань тяжелому прошлому, да только Лил и сам осознавал, что долго так продолжаться не может. Они же молоденькие девушки, им хочется внимания и восхищения, а Лил, даже родись человеком, со своей сдержанностью не был на такое способен. Он и Арианой-то смел восторгаться, только когда она поражала его до самого сердца, и вряд ли смог бы придумать для нее комплимент, даже если бы очень захотел. А ведь ей наверняка было от этого обидно. Она ждала от него теплых слов, а он раз за разом прятался за своего дракона и делал вид, что общается с младшей сестренкой. А если Ариана однажды поверит в это? И выберет другого мужчину? И выйдет за него замуж, дав жизнь тому будущему, ради которого Лил жертвовал собственными чувствами?

Он на одну лишь секунду представил, как чужая мужская рука касается Арианиных пальчиков, и едва не задохнулся от пронзившей боли. Неужели ему предстоит снова потерять Ариану? И на этот раз — навсегда?..

— Я уйду на рассвете, — оборвал его невеселые мысли Эйнард. — Поблагодари за меня Беанну и ее сестру: я не хочу причинять им новых беспокойств. И знай, что всегда можешь на меня рассчитывать. Тем более что я так и не сказал свое спасибо…

Глава двадцать восьмая: Прогулка

Беанна в полной растерянности смотрела на Лила и не знала, что делать. Проснувшись еще до первых петухов, она придумала сотню приветствий, которыми встретит вчерашнего гостя, и меньше всего на свете ожидала, что сегодня его не увидит.

— Что ты ему такое сказал? — пробормотала она, чувствуя себя совершенно потерянной и не вкладывая в слова обидного смысла. Что, однако, не помешало Ариане мигом кинуться на защиту своего Лила.

— Может, ты сначала свое поведение вспомнишь? — довольно-таки резко проговорила она. — Я-то не всегда его выдерживаю, а тут незнакомый человек, да еще и переживший нападение разбойников…

Беанна почему-то не рассердилась и даже не ответила в тон сестре. Вместо этого вздохнула и понурилась.

— Ты тоже думаешь, что я виновата?.. — глухо спросила она и, не дожидаясь ответа, медленно побрела к дому. Ариана изумленно посмотрела ей вслед.

— Кажется, я сказала что-то не то? — обращаясь к самой себе, спросила она. Беанна же никогда не лезла за словом в карман и никому не позволяла себя задевать. И вдруг так болезненно отреагировала на в общем-то безобидное замечание сестры. Или дело было вовсе не в нем?

Ариана бросилась в дом.

Беанна сидела на кровати, прижав к животу подушку и устремив невидящий взгляд в окно. Ариана, ощущая неловкость, замялась на пороге.

— Прости, я не хотела тебя обидеть, — искренне покаялась она. — Я никак не думала, что ты примешь мои слова столь близко к сердцу.

Беанна качнула головой, обозначая, что услышала сестру, но позы не изменила.

— Я злюсь не на тебя, — довольно-таки ровно произнесла она. — Ты лишь подтвердила то, что есть на самом деле. Я стала совсем невыносимой, и реакция Эйнарда в полной мере отражает этот момент.

— Мы же не знаем, из-за чего он на самом деле ушел, — попыталась успокоить ее Ариана. — Может, захотел с матерью поскорее увидеться. Может, вспомнил что-нибудь важное. А может, он просто неблагодарная свинья и сбежал, пока мы не потребовали с него денег за лечение.

Беанна поняла, что сестра пытается ее развеселить, и старательно улыбнулась, хотя на душе у нее оставалось тоскливо и слякотно.

Беанне понравился Эйнард.

Пожалуй, она сама еще не готова была этого признать, но затрепетавшее впервые в жизни сердце решило все за нее. Беанна всю ночь вспоминала удивительные серые глаза Эйнарда, его находчивость в обращении, его незамысловатые, но очень приятные комплименты, и чувствовала необычайное вдохновение, от которого хотелось петь и танцевать.

На несколько часов Беанна даже забыла о своем позоре и о том, что через несколько недель ей предстоит стать матерью, и ощутила себя молоденькой счастливой девчонкой, которая так нравилась мужчинам и которая отлично знала, чего желает от жизни. После гибели родителей это чувство, казалось, замерзло насмерть, но Эйнарду удалось его отогреть. Пусть ненадолго, но уж лучше так, чем совсем зачахнуть в этом ненавистном доме среди презирающих ее людей.