Легенда о Маат

– Если ты – классная невеста, то в ближайшем будущем я – тибетский монах.

– Мы ещё даже не взлетели, – довольно улыбнулся Хапи, принимая из рук стюардессы чашку горячего кофе. В обычных серых джинсах и чёрной рубашке он выглядел почти как нормальный человек. Почти. – Я в восторге от нашей компании.

– Угу, – сквозь стиснутые челюсти промычал Габриэль.

– Ещё кое-что, – заговорила я. Габриэль приподнял голову и вопросительно выгнул бровь. – Раз я дважды твоя жена, почему у меня нет кольца?

Искреннее замешательство заставило Габриэля прокашляться.

– Это не то, о чём у меня было время подумать.

– На твоём запястье «Ролекс», Блэквуд, – я посмотрела на его руки, опустила взгляд ниже и уставилась на брендовый кожаный ремень, поддерживающий чёрные брюки. Не идентифицировав их принадлежность, вернулась к чёрному свитеру под горло и всмотрелась в нашивку: – «Ральф Лорен».

Словно не в курсе, во что был одет, Габриэль окинул себя хмурым взглядом.

– У него сейчас задымятся мозги, – вмешалась Вивиан. – Это я выбираю ему одежду.

– У тебя чудесный вкус, – улыбнулась я, благодаря её за роскошное чёрное платье с высоким горлом, длинными рукавами и юбкой до щиколоток, но с разрезом на правой ноге. – Но кольцо он выберет сам.

Сатет отлепила нос от окна и посмотрела на папу:

– Я тоже хочу кольцо.

– Значит, я куплю вам кольца, принцесса, – потрепав её по волосам, усмехнулся Габриэль.

– Я… – с очевидным намерением влететь в последний вагон, заговорила Мираксес.

– И тебе кольцо, да?

– За то, что назвал меня своей секретаршей на паспортном контроле.

Вивиан, Дориан и Хапи не успели расширить список требований. Самолёт начал взлетать, вынудив всех пристегнуться, а тех, кто боялся летать, заткнуться.

Я и Мираксес сидели напротив Габриэля и Сатет. У меня никогда не было проблем с перелётами, но в мире существовало ещё как минимум сто поводов переживать. Гор и скорая встреча с ним в Букингемском дворце лидировали в списке.

Мы не обсуждали то, что случилось в номере перед вылетом. Я отключилась на пару минут, а когда открыла глаза, нашла своё тело на кровати, а Габриэля – молчаливо стоящим у окна.

Были и другие относительно неважные поводы беспокоиться. Покупая в аптеке аэропорта влажные салфетки и тканевые маски для лица, я увидела упаковку противозачаточных таблеток. По очевидным причинам я не пила их в Дуате и не вспомнила об этом, вернувшись в мир людей.

Я снова посмотрела на Габриэля. Он улыбался, наблюдая за тем, как заворожённо Сатет любовалась верхушками пирамид, переливающихся в закатном солнце. Я никогда не думала о том, могли ли у нас быть дети. Не только потому, что наши жизни всегда будут в опасности. Просто я не видела себя в роли матери. Мираксес возилась с Сатет с такой благодатной физиономией, что мне становилось стыдно. Я стыдилась того, что подсознательно пыталась избегать девочку.

Нам предложили напитки и закуски. Заказав двойной виски, я долго не решалась сделать первый глоток, но снова подумала о Горе и Анубисе и осушила содержимое залпом.

– Переживаешь?

Задумавшись, я не заметила, как прошло два часа. Габриэль, Сатет и Мираксес уснули. Вивиан и Дориан сидели в наушниках.

Я посмотрела на Хапи и натянуто улыбнулась. Интересно, какие слабости были у него? Теперь я понимала, почему с людьми у меня получалось проще: их слабости были очевидными. Все они боялись смерти как минимум.

– Немного.

– Я тоже переживаю, но этого не видно, да?

– Выглядишь уверенным.

– А на деле паникую из-за того, что лечу над землёй в консервной банке прямиком на собственную казнь, – нервно усмехнулся Хапи.

Не знаю зачем, но я пообещала себе запомнить этот маленький факт о нём. На всякий случай.

– Боишься отца? – зачем-то спросила я и поморщилась от собственной бестактности.

– Я боюсь многих вещей, Маат. – Пальцы Хапи впились в подлокотники, когда самолёт слегла встряхнуло. Его лицо побелело. – Как и ты. Как и мой брат, – добавил он.

– Он боится потерять дочь, – тяжело выдохнув, прошептала я. От одного взгляда на спящего в обнимку с Сатет Габриэля скрутило желудок.

– Есть более неочевидные вещи, – таинственным тоном заявил Хапи.

– Например? – Я уставилась на него и снова ужаснулась его поразительному сходству с Габриэлем.

– Он боится тебя.

– И что это должно значить?

Мужчина пожал плечами, расслабился и откинул голову на спинку кресла.

– Эй? – Мне пришлось сдерживаться, чтобы не переступить грань и не попытаться влезть в его голову.

– Мм?

– Что ты имел ввиду?

– Как часто ты думаешь о том, что ничего не помнишь? Тебе никогда не приходило в голову, что мы по-прежнему ничего о тебе не знаем?

– Я думала, что я единственная, кто ничего о себе не знает. Вы ведь всё помните…

– Да, – задумчиво хмыкнул Хапи, глядя в потолок. – Я тоже так думал, пока не спросил Габриэля, что происходит между тобой и Анубисом.

– И что же он ответил?

Минутное молчание затянулось, когда стюардесса принесла пушистый плед и новую порцию виски. В странном оцепенении, последовавшем за словами Хапи, я осушила бокал и откинулась на спинку кресла.