Легенда о Маат

– Тебе нравятся послушные женщины?

– Учитывая то, что мы вместе, как думаешь?

– Чем чокнутее, тем лучше? Вот он, девиз твоего дома?

– Амсет! – позвал Гор, не пытаясь скрыть раздражения в голосе. Очевидно, ему не очень нравилось, кого его сын выбрал в качестве супруги. Был ли он рад браку Амсета и Анукет? Была ли она достойной, приемлемо упрямой невесткой?

– Пригляди за ней и не пускай никого, пока я не приду, – сказал Габриэль, когда Хапи потянул меня за локоть.

Мираксес наматывала круги вокруг нас, с особой неприязнью поглядывая на Онуриса. Он в свою очередь внимательно наблюдал за ней с таким выражением лица, словно обдумывал план по её похищению. Я же думала о том, что выдеру его тощие балетные ноги и затолкаю ему в зад, если приблизится к Мир ещё хоть на десять метров.

– Ух ты, я буду жить в Букингемском дворце, – выдохнула я, когда мы вышли из зала.

– Или умрёшь после того, что наговорила Гору, – удерживая меня за локоть, фыркнул Хапи. Сатет молча плелась рядом с Мираксес.

– Скажи, что я не права.

– Ты не права, – порицающим тоном ответил Хапи.

– Спасибо, – проворчала я и, запутавшись в ногах, чуть не снесла бюст неизвестного английского короля с пьедестала. Быстро извинившись перед пострадавшим, вырвала локоть из крепкой хватки Хапи и согнулась в три погибели, чтобы снять неудобные туфли на высоком каблуке. Хоть в чём-то древние египтяне знали толк: шлёпать босиком оказалось гораздо удобнее.

Симпатичная секретарша Гора в лице безымянного высшего бога с козлиной бородкой вывела нас в коридор.

– Разве их всего четверо?

– Пятнадцать, – ответил Хапи.

– Четырнадцать, – ответил мужчина, не оборачивая головы. – Дочь Сета убила Зола.

– А, да, точно, – пожал плечами Хапи. – Сатет?

Засмотревшаяся на картины Сатет ускорила шаг и быстро нагнала нас, но вместо того, чтобы примкнуть к Хапи, вдруг вцепилась в мою руку. Мираксес одобрительно заурчала, ткнувшись мордой прямо мне в зад.

– Здесь жутко, – прошептала девочка. – И Гор жуткий. Он так на тебя смотрел…

– Ты не называешь его дедулей? – зачем-то ляпнула я. Она решительно покачала головой.

Мы пошли дальше. Бесконечная вереница коридоров напоминала лабиринты Дуата. Я подумала об Акере и Аментет. Естественным образом к воспоминаниям о них примкнули Анубис и Бастет.

– Твоя комната здесь, сын Гора, – промычал секретарь, замерев у одной из многочисленных дверей. – Дочь Амсета может занять соседнюю комнату. Дочь Сета… – голубые глаза прищурились, – можешь занять вон ту.

– Дочь Сета пока побудет со мной, Ихи.

Тот, кого Хапи назвал Ихи, собирался возразить, но Хапи перебил его:

– Для вашего же спокойствия. Она у нас… – он подмигнул мне, – буйная.

– Ихи, Хепри, – забубнила я, когда Ихи не стал спорить и откланялся. – Ты должен знать, что в университете Аника Ришар смеялась с ваших имён.

– Сказала та, кого зовут Маат, – подумала Мираксес. Наш внутренний канал связи ещё немного барахлил, но в целом мы неплохо друг друга понимали.

Я улыбнулась одновременно искренне и напряжённо. Непринуждённая атмосфера, сопровождавшая нас по пути из зала в эту часть дворца, определённо являлась фальшью. В этом месте в сложившейся ситуации едва ли нашлось бы хоть что-то позитивное, приятное.

В подтверждение моих мыслей Хапи закрыл дверь, задержав руку на позолоченной ручке. Она вдруг почернела, а когда мужчина с силой дёрнул её, не поддалась. Сатет бросилась к окнам. Задёрнув тяжёлые красные шторы, она лишила нас возможности насладиться слабым солнечным светом, пробивающимся через тучи.

– Э? – только и воскликнула я.

Оба носились по комнате, совершая странные действия: Сатет вылила кувшин воды в раковину, пока Хапи нюхал все баночки на туалетном столике.

– В прошлый раз он подлил нам в воду какую-то успокаивающую и усыпляющую дрянь, – пояснил Хапи.

– В прошлый раз?

– Первое время после того, как ты открыла Дуат, мы жили здесь. Вводили отца в курс дела. – Он нахмурился. – Точнее, Габриэль вводил нас всех в курс дела. После стольких лет под землёй я немного буянил…

– Немного?

– Ну знаешь, у меня не было…

– Секса, – помогла Сатет, усевшись на огромную кровать в центре комнаты.

– Ага, его, – Хапи щёлкнул пальцами. – Я приставал к Иунит, а Габриэль вечно орал, что свалит отсюда. Нам стали подсыпать что-то не только в напитки, но и в гель для душа.

Сатет легла на спину и скрестила руки на животе. Я слушала Хапи, присматривая за ней краем глаза.

– Короче, здесь лучше ничего не пить. Гор увлекается травами. Бастет обучила его многим вещам. Меня тоже пыталась, но я… – Сатет закрыла глаза, – …я…

– Сатет?

Она не ответила и перестала болтать ногами в серых махровых колготах. Мираксес первая почувствовала неладное и добралась до неё в один размашистый прыжок. Паника вспыхнула в районе солнечного сплетения и вместе с кровью отравила моё тело.

Я запрыгнула на кровать и схватила девочку на плечи. Она пробормотала нечто невнятное и закашлялась.

– Сатет?!

– Я устала, – прошептала она, а когда Хапи опустился на соседнюю половину кровати, повернула голову в его сторону и слабо улыбнулась: – Хочу спать.