Легенда о Маат

– Ты как? – вытеснив меня с дороги и прижав к машине, подозрительно серьёзно спросил он. – Ты побледнела.

Длинные пальцы подобрали выбившийся из причёски локон и вернули его под платок.

– Не люблю незапланированные встречи с родственниками мужа, – капризно протянула я.

Габриэль улыбнулся, глядя на мои губы:

– Я ожидал этого.

– Но я не хочу находиться рядом с теми, кто по поручению твоего отца может убить меня в ту секунду, когда мы найдём Источник, – пробормотала я и дёрнулась, после того как, пытаясь перевернутся, Дориан впечатался носом в окно прямо возле моего уха.

– У тебя нет оснований доверять моему отцу, но…

Моя правая бровь приняла форму вопросительного знака, и Габриэль резко открыл дверь машины. Я плюхнулась на красный ковёр, устилающий задние сиденья, и от резкого запаха старости и пыли громко чихнула.

– Пока ты рядом со мной, твоей жизни ничего не угрожает, – закончил он. – Мы сделаем это, Маат. Мы найдём Источник. Отдохни в дороге, на тебе правда совсем нет лица.

Оставив невесомый поцелуй на моём виске, Габриэль в последний раз глянул на отель. Онурис и Кебехсенуф ещё не оклемались. У меня на душе немного полегчало, ведь это означало, что я могла постоять за себя, пускай и выдохлась как после пятикилометрового марафона.

Мне было одновременно холодно и жарко. Я пристегнула ремень безопасности и уткнулась раскалённым лбом в тёплое окно. Сатет о чём-то болтала с Хапи. Габриэль вернулся в машину спустя несколько минут и, протянув бутылку воды и несколько кебабов с лепёшкой, попросил поделиться с Дорианом.

– Наша первая остановка в Исфахане, – заводя машину, заговорил Габриэль. – Там живёт человек, с которым я познакомился, когда был здесь в прошлом году на месте бывших раскопок.

– Бывших?

– Вход в гробницу Робинса запретили сразу после того, как…

– Дай угадаю, – Хапи вздохнул: – После того как Маат открыла врата?

За время, что мы загружались в машину, из умеренного трафик в центре Тегерана превратился в убийственный. Габриэль отлично водил, но я всё равно с ужасом наблюдала за тем, что творилось на дороге, и пила воду.

– После того как ты открыла врата, – Габриэль посмотрел на меня в зеркало заднего вида, а потом перевёл взгляд на Сатет и очаровательно-ворчливо добавил: – Влажные салфетки в двери.

Испачканная от бровей до шеи девочка закатила глаза и облизала пальцы.

– Гробница обрушилась. Её засыпало землёй, и именно это занятное совпадение вызвало мой интерес. Мы с Вивиан… – пальцы на руле сжались до побелевших костяшек, ему потребовалась тридцать секунд, чтобы выдохнуть и продолжить, – отправились туда. Потратили несколько месяцев, но ничего не нашли. Мы почти бросили это дело, когда познакомились с Анной.

– Анна? – спросила я.

– В прошлом профессор Гарварда, приехала на раскопки в Иран с командой от Пибоди. Они с Робинсом работали параллельно, и она была на приёме у Пьера Беннета…

Я мало что помнила с того вечера. Жизнь повернулась ко мне задницей, и то, что когда-то казалось ужасным и важным, теперь стало пылью. Дориан глухо застонал в багажнике и я, сжимая рукава рубашки в потных ладонях, мельком на него посмотрела.

Лёжа на спине с открытыми глазами, он таращился в потолок машины и не моргал.

– …после того как гробницу засыпало, а власти запретили дальнейшие раскопки, Анна не вернулась в США, а осталась в Иране и потратила три года на поиски способа спуститься в гробницу…

– Дориан, – на выдохе прошептала я. Осунувшееся бледное лицо, в чертах которого не осталось того парня, который когда-то называл меня солнышком, развернулось в мою сторону.

– Всё нормально, – сухо пробормотал он и перевернулся на другой бок.

Поджав губы, я не дала уже скопившимся в уголках глаз слезам волю. Не знаю, получила ли Мираксес моё письмо. Ответа я точно не дождусь: разбрасываться адресами мест, в которых мы планировали останавливаться, было просто небезопасно. Часть меня умерла вместе с мыслью о том, что мы больше никогда не встретимся. Я потеряла их. Их обеих.

– Успешно? – Голос Хапи вернул меня к разговору.

– Ты удивишься. – На щеке Габриэля образовалась ямочка. – Анна нашла скрытые подземные туннели в одной заброшенной деревне в пустыне.

– Туннели ведут в гробницу? – шмыгнув носом, спросила я.

– Это возможно.

– Возможно? Вы не были там?

Хапи и Сатет внимательно слушали, имитируя интерес к разговору громким чавканьем.

– Мы спустились под землю, но не ушли далеко. Там… Это сложно описать словами.

– Ты постарайся. – Хапи вытер жир от кебаба с уголков губ краем кофты. – А то уже даже мне жутко.

– Там течёт Нил. И везде на стенах выгравировано твоё имя.

– Моё? – Хапи подвигал бровями.

– Нил? – У меня отвисла челюсть. – Река Нил?

– Нам было нечего делать, и мы взяли воду на экспертизу. Ага. Это не самое странное, что я слышала или ожидала от Габриэля.

– Разве Нил не течёт на другом континенте? – Честно говоря, спросив это, я уже не была так в этом уверена.

– Даже я об этом знаю, пап, – вставила Сатет.

– Это всё, что у нас есть. Единственная зацепка. Есть предложения лучше? – Он приподнял бровь.