Легенда о Маат

– Что если его хозяин не найдёт Источник, если я не помогу, завтра утром головы моих детей украсят пики пирамид и я буду смотреть на них всё то время, что ленивые спасатели будут пытаться их снять, – её нижняя губа ходила ходуном, и она случайно откусила маленькую часть, забрызгав подбородок кровью.

Я достала из сумки салфетки и протянула ей. Угроза в духе Анубиса. Он умел подбирать формулировки, от которых кровь стыла в жилах.

– Сатет? – Габриэль поднял голову в зеркале заднего вида. – Ты как?

Она кивнула, но я ощутила, что она соврала. Её отец убил человека. Прямо у неё на глазах. И как Габриэль допустил подобное? Он словно сорвался, и вопреки браваде, маской натянутой на его лицо, встряхнул руками, будто пытался стряхнуть смерть.

– Прости. Ты не должна была это видеть. – Но его извинение показалось мне неискренним. Сейчас его волновали другие вещи.

– Зачем Анубису Источник, если у него нет ключа? – в полном недоумении зашипел Хапи, когда Габриэль выкрутил руль и со свистом повернул на другую улицу. Не ту, посреди которой догорало тело живого человека.

– Мои догадки тебе не понравятся.

– Что за дерьмо происходит? – недоумённо спросил Дориан. – Виви…

– Она умерла! – вскрикнула я. – Она, чёрт возьми, умерла!

И Алекс умер. И Зол. И Птах. И даже этот ублюдок, превращающийся в горстку пепла. Они все умерли из-за меня. Мы все можем умереть из-за меня.

Во взгляд Дориана резко вернулась осознанность. Его лицо вытянулось, словно он заново пережил момент смерти Вивиан, а потом он отрешённо отвернулся и больше не говорил.

– Ну же, – процедил Хапи.

– Он потерял Маат, а вместе с ней и Источник. Ему остаётся лишь уничтожить его. – Габриэль со вздохом перевёл взгляд с Дориана на дорогу. – Анна, нам нужно сменить маршрут. Мы не можем отправиться к гробнице прямо сейчас, и нам лучше взять новую машину.

– Мои дети… – разведя руками, выдавила она, и у меня сжалось сердце.

– Твои дети в Америке. Ты не успеешь, даже если они действительно что-то предпримут.

Это было самое жестокое, что я когда-либо слышала в своей жизни, но Габриэль оставался безразличным.

– Ты нужна мне здесь, сейчас, – холодно, без капли сочувствия отрезал Габриэль.

– Что будет, если Анубис разрушит Источник? – содрогнулась я.

– Никто и никогда не разрушал Источник, – напомнил Хапи. – Но я сомневаюсь, что последствия нам понравятся.

Было ли в обозримом будущем хоть что-то, что могло мне понравиться? Я не хотела знать ответ. Мотивация открывать глаза по утрам просачивалась, словно песок, сквозь пальцы. Но я планировала тешить себя шансом на счастливый исход до последнего.

– Ты не смог спуститься в гробницу, когда был там. Значит, и Анубис не сможет. – Мой мозг истерично пытался нас успокоить.

– Ты просто плохо знаешь Анубиса, – раздражённая полуулыбка вздёрнула уголок губ Габриэля. – В мире осталось слишком мало вещей, которые он не сможет сделать. Он видит насквозь – людей, события, вещи.

– Но он не увидел насквозь тебя и твои планы, когда мы были в Дуате! – возразила я.

– Я потратил на это умение всю свою жизнь. Только не могу понять, как он вышел на Анну. Мы не связывались до вчерашнего дня. Мой отец не знал подробностей, а значит, Птах не мог ничего рассказать.

– Когда ты ушёл, Анубис… – заговорила я, до крови раздирая пальцы, – он притащил меня в ритуальный зал. Я видела Алекса, видела его сердце. Я кричала, умоляла Анубиса позволить ему обрести покой. И это я сказала, что без Алекса, возможно, мы бы никогда не открыли врата. Я буквально ткнула Анубиса пальцем в зацепку.

– Там во время ритуала смертные у него как ладони. Он бы в любом случае увидел всё в голове Робинса. Это не твоя вина, – немного смягчившись, ответил Габриэль.

– Или твоя. – Пожал плечами Хапи.

– Поедем в Варзане, – немного успокоившись, сказала Анна.

– Найди в навигаторе, – посмотрев на брата, потребовал Габриэль. – Анна, у тебя есть там знакомые?

– Нет, – она покачала головой, – поэтому поедем туда – на случай, если за всеми, кого я знаю, следят.

– Верное решение. – Габриэль посмотрел на неё, и на секунду я заметила проскользнувшее в его жёстком взгляде сожаление. – Сатет, нам долго ехать. Я хочу, чтобы ты поспала.

Спорить не было смысла. Что-то прошептав Анне на ухо, Сатет подложила под голову свой рюкзак и отвернулась к окну.

– Было бы проще перенестись. – Хапи недовольно поморщился, когда увидел время поездки в телефоне.

– Анна, – напомнил Габриэль. – И мне не нравится лицо Сатет.

– У меня нормальное лицо, – заворчала она.

– Отдыхай, – усилием смягчив голос, повторил Габриэль. – Анна, ты тоже. Ты нужна нам живая.

– Очень мило с твоей стороны, – фыркнув, прокомментировал Хапи.

– Мило – моё второе имя.

И где-то ровно тем же тоном и шёпотом я уже это слышала.

Мы молчали всю дорогу. Я думала о Дуате, об Акере, Бастет и Аментет. Пыталась представить, что там сейчас творится и что за чувства и обещания руководят ими. Я вспоминала тёплые, словно мёд, глаза Бастет, ощущала их бархатом на своей коже. Я пыталась вспомнить саму себя, но – дерьмо! – я всё ещё оставалась самой большой загадкой.