Легенда о Маат

Выдох. Шелест ткани и кровь. Столько крови… Нечто шевельнулось под длинной чёрной юбкой, и Исида, вздохнув, приподняла ткань дрожащей рукой.

Кровь в жилах высших богов застывала после отбора. Все дети рождались в Дуате. И вот, впервые за долгие тысячелетия, Исида увидела собственную кровь, а потом подняла юбку ещё выше и обомлела.

Мальчик, весь в крови и слизи, истошно завопил. Девочка лежала молча и с осознанностью взрослого смотрела на мать. Раздался скользкий звук ножа, перерезавшего пуповину, и только тогда она издала характерный для новорождённых визг.

– Нет…

В двери постучали.

– Госпожа, с вами всё хорошо?

Мальчик заходился плачем. Исида взяла его на руки и вгляделась в его глаза. Она задрожала и, не сдержав слёз, разрыдалась от страха, затем прижала ребёнка к груди, и биение собственного сердца, которое она не слышала долгие тысячелетия, совпало с ритмом младенца. Девочка по-прежнему лежала между её ног и внимательно за ними наблюдала.

– Госпожа?

– Помоги мне, Источник, – прошептала Исида и поднялась с постели. Она только что родила двоих детей, но до этой ночи даже не догадывалась, что беременна. Острая боль разбудила её, а потом из неё выскользнуло это… отродье Сета. Она пахла им. Она смотрела на мир его глазами, и её тёмная греховная сила крепчала с каждым мгновением.

– Госпожа?

Руки дрожали. Завернув кричащего мальчика в грязную простыню, Исида подошла к двери и, открыв её, молча всучила младенца прислужнице. Та опешила и попятилась, но дверь захлопнулась перед её носом быстрее, чем она успела что-либо спросить.

– Замолчи! – закричала Исида, когда девочка наконец расплакалась, словно почувствовала сомнения, терзавшие душу Исиды. Душу женщины, полюбившей врага. Душу женщины, чья любовь была предана.

Она знала, что все поймут, чья она дочь. Знала, что за это предательство её лишат жизни, а менять сторону слишком поздно. Сет совершил ритуал крови со смертной, и теперь Исиде не было места в его жизни.

– Я люблю другую, Исида, – оставляя последний поцелуй на её плече, прошептал Сет. – Это наша последняя встреча.

– Ты – моё справедливое наказание на свершённые грехи, дитя. – Исида села на постель и потянулась за кинжалом, которым перерезала пуповину. Зловещие тени от горящих во дворе факелов плясали на каменных белых стенах, но даже они замерли, когда Исида занесла кинжал над лицом ребёнка.

Она попыталась отыскать хоть каплю любви к окровавленному комочку, но ощутила лишь ярость: этот ребёнок не сулил ничего, кроме гибели. Плод предательства. Вечное напоминание об её отце, о мужчине, отвергшем любовь Исиды ради смертной.

Пламя сверкнуло в отражении клинка, когда Исида сжала его в обеих руках и подняла выше. Девочка широко распахнула глаза и, глубоко вдохнув, потянула ручки к маме, целившейся прямо ей в сердце.

2000 год до н. э.

Сет надёжно спрятал своё жилище в пустынных землях вдалеке от кочующих бедуинов. Лишь приближённые могли пройти через завесу теней, возведённую вокруг неприглядной постройки.

Он корпел над очередной клинописью: восстанавливал хронологию последних дней и записывал всё до мельчайших подробностей, чтобы его приспешники разнесли вести по Египту. Этой ночью весь мир должен был узнать: Осирис пал.

Тонкие обветренные губы тронула печальная улыбка. Вопреки всему Сет ещё помнил те беззаботные дни детства, когда в целом мире для него не было никого ближе Осириса.

Птах стоял у вырезанного в стене отверстия и, сложив руки за спиной, наблюдал за тем, как огромный оранжевый диск медленно опускался за горизонт. Он не сразу увидел фигуру в чёрном плаще, но слух не подвёл его. Некто торопился и не озаботился тем, что двигался слишком громко.

– Посмотри, кто там, – не отвлекаясь от клинописи, попросил Сет.

Птах тотчас повиновался, но опоздал: когда он вышел наружу, тень в плаще уже исчезла. На пороге лежал маленький серый свёрток.

1890 год до н. э.

Он защищал её. Никто и никогда не смог бы причинить ей вред, пока он жив, но он разучился любить. Жизнь потеряла для него все краски в тот день, когда третья жена мучительно скончалась при родах. Оставив попытки завести семью, Сет сосредоточился на войне. Проигрыш стоил бы жизни не только ему, но и его малютке, которая по-своему была дорога его заледеневшему сердцу.

1799 год до н. э.

– Должен быть какой-то способ избавиться от неё. Она его дочь, – сквозь стиснутые зубы прошипела Исида, уже давно забыв, что именно её чрево породило на свет дитя. Ненависть к Сету и его наследию забрала остатки её благоразумия. Она жила яростью и каждую ночь мучилась кошмарами, которые стали являться после его смерти.

– Это проклятая девочка, – твердила она. – Она заберёт наши жизни. Помяни моё слово, Осирис!

– Она всего лишь ребёнок, Исида, – устало шептал Осирис. – Сирота. Твоя…

– Я не могу спать, зная, что она дышит!

1780 год до н. э.

– Ты отвечаешь за эту девочку своей головой, Анубис. Если Исида узнает, что я ослушался её приказа и оставил Маат в живых, ты умрёшь вместе с ней.