Легенда о Маат

Склонив голову, Анубис тихо прошептал:

– Я сохраню эту тайну ценой собственной жизни.

– Ты верный слуга, – улыбнулся Осирис.

Слуга. Следующие пятьсот лет Анубис жил с этим осознанием. Всего лишь слуга. Всего лишь тот, кто служит во благо людей. Ни больше ни меньше. Таков его долг.

1578 год до н. э.

– Почему? – воскликнула она и попыталась вырвать руку из его крепкой хватки, но Анубис удержал её на месте и за локоть притянул к себе.

– Буйная девчонка, тебе нельзя выходить в мир людей когда вздумается!

– Я голодна, – верещала Маат, упираясь пятками в пол, пока Анубис тащил её по коридору обратно в покои.

– Потерпишь.

– Терпи, молчи, служи, – передразнивала она. – Почему? Разве не ты мне говорил о том, как мы сильны? О том, что мир погрязнет в хаосе без богов?

Встряхнув девчонку за шиворот, Анубис втолкнул её в раскрывшуюся каменную дверь и перегородил выход. Маат бросилась на него с кулаками и несколько раз ударила твёрдую грудь.

– Мы слуги людей, девочка. – И в его голосе не было сомнения. Он верил и принимал то, что он – всего лишь слуга.

– Кто сказал? – фыркнула Маат и, в последний раз безуспешно ударив Анубиса в грудь, отвернулась. – Кто сказал, что мы должны терпеть этот голод? Люди умирают каждый день. Их век так краток, а мы, – она развела руками, – мы – вечность, Анубис.

1500 год до н. э.

– Осирис всё видит, неужели ты не понимаешь? Думаешь, он не узнает, что в подземельях его дворца поселилось это?! Как… как ты вообще его…

– Нашла? Приручила? Анубис смотрел на гигантскую, размером с двух взрослых мужчин змею и не находил слов, чтобы описать ужас и восторг, овладевшие его разумом.

Маат провела рукой по морде склизкой твари и почесала над глазом так, словно он был ручным котёнком, а не неуловимой смертоносной опасностью. Змей выпустил раздвоенный язык и обиженно зашипел. Анубис сделал несколько шагов назад и, в защитном жесте вытянув вперёд обе руки, посмотрел вниз: средняя, самая жирная часть туловища змея расплющила истекающее кровью тело.

– О Источник, я молился, чтобы эта тварь сгинула, – в ужасе прошептал Анубис.

– Это не тварь, – оттопырив нижнюю губу, прошептала Маат.

– Ты не видела, что его яд делает с богами. Это опасная, необузданная сила…

– А ты видел, Анубис?

Он обессиленно опустил руки.

– Моя жена убила себя, когда это, – он вперил взгляд в змея, и грудную клетку сковала острая боль, – укусило её.

Анубис не терпел жалости, а о единственной жене предпочитал не говорить. На памяти Маат это был первый раз, когда он вспомнил о ней.

– Он приносит мне подарки.

– Тела мёртвых людей? – ошарашенно взревел Анубис, и эхо от его голоса разнеслось по туннелям в унисон со зловещим шипением.

– А если он научится доставлять их живыми? Мы смогли бы питаться, не рискуя жизнями, как делаем, когда выходим в мир людей.

– Ты сумасшедшая!

– Это комплимент?

Анубис долго молчал и не мог поверить увиденному. Невероятная, прекрасная в своём безумии молодая женщина стояла перед ним и спрашивала, не собирался ли он сделать ей комплимент.

– Да, – он сделал шаг вперёд и впервые коснулся её, как мужчины касались желанных ими женщин. – Это определённо комплимент.

1000 год до н. э.

Её силы росли с каждым днём, и чем могущественнее она становилась, тем ярче пылала жажда мести. До тошноты радостные лица богов сплошь и рядом напоминали о мире, который дался ценой жизни её отца. Она жила и росла среди тех, кто погубил его, и только и делала, что слушала о правилах. Бесконечный свод законов – вот за что они боролись? Ведь свобода – определённо то, в чём они проиграли.

Шли годы, и Анубис всё чаще стал задумываться о том, ради чего сражался, о том, против чего когда-то так рьяно выступал. Почему то, чем они с Маат занимались в подземельях, считалось преступлением? Почему то, что бог брал положенную ему душу, каралось смертью?

– Чем ты слабее, – на ушко нашёптывала Маат, – тем ты менее опасен. Осирис просто боится, что кто-то станет сильнее него. Он боится справедливости, ведь править должен тот, кто способен завоевать, а не просиживать штаны, закрывшись ото всех.

– Ты помнишь, что случилось, когда кто-то в последний раз пытался заполучить Око? – выдохнул Анубис, позволяя змеиному яду Маат отравить кровь и разум. Она мягко массировала его напряжённые плечи, а он любовался её обнажённым, изящным силуэтом в отражении зеркал.

– Но я не такая, как остальные, – прошептала Маат. – Я бессмертна. И я могу заставить его.

600 год до н. э.

– Забудь об этом, Маат. – Анубис вырвал свиток из её рук и, бегло пробежав по строчкам, скрутил в трубу и убрал за спину.

– Бог Ра слился со своими сыновьями, Хепри и Атумом, после смерти своего физического тела, – с недоброй улыбкой прошептала она.

– Таков был замысел Источника, – возразил Анубис. – Мир нуждался в Ра.

Замысел Источника. Все только и твердили об этом замысле, хотя никто даже не видел Источник. Они просто верили в то, что никогда не видели, и со временем непонимание этой слепой веры обратилось комком ненависти в душе Маат.

– Разве сейчас наш мир не нуждается в моём отце? – вкрадчиво уточнила она.

– Ценой твоей жизни, безумная?