Легенда о Маат

– Я не умру, – поспешила оправдаться Маат и, вскочив с подушек, принялась расхаживать по комнате. Это место в туннелях дворца было их маленьким секретом, о которых ныне живущие обители Дуата даже не догадывались.

Осирис всё реже выходил к богам и людям, почти не участвовал в жизни пантеона и возложил на плечи Анубиса большую часть своих обязанностей. Воспользовавшись своими привилегиями, Анубис запретил другим богам даже приближаться к этой части дворца, если только он или Маат не сопровождали их.

– Эта тема закрыта, – коротко уведомил Анубис.

– Нет, – обернувшись через плечо, хмыкнула Маат. – Эта тема не закрыта, пока я её не закрыла.

200 год до н. э.

Следующие четыреста лет прошли в относительном спокойствии. Возвращение Амсета и Анукет в Дуат отвлекло Маат от мести. Любовь, о которой она мечтала столь долго, наконец нашла её. Анубис вернулся к своим делам, но идеи, которыми Маат отравила его кровь и разум, не покидали его.

Всё шло своим чередом, пока однажды Осирису не стало плохо за семейным ужином. Его век медленно подходил к концу. Он сам уже давно потерял счёт прожитых тысячелетий, и настало время избрать нового хранителя Источника.

– Он выберет Гора, – озвучил их общую мысль Анубис, когда они спустились в туннели, подальше от любопытных глаз.

– Он ещё более помешанный на людях, чем Осирис, – Маат вздохнула и провела рукой по грязному от крови лицу. Они только что отужинали дюжиной людей, которых Апофис исправно таскал из высшего мира, и теперь всё вокруг было заляпано человеческими внутренностями. Мираксес и шакал Анубиса кружили над телами, словно падальщики, и небрежно разрывали их зубами и когтями.

– Откуда ты знаешь?

– О, – Маат расхохоталась, – просто поверь мне. Амсет любит обсудить, какой его отец козёл. Нам вообще запретят питаться. Именно поэтому нам нужен мой отец.

– Ты мало знаешь о своём отце. Он и Осирис – две стороны одной монеты. – Но в его голосе больше не звенели категоричные нотки. Маат мягко направляла его в нужное ей русло.

– А ты как хотел? Балансировать посередине? Не выйдет. Я убью Осириса с твоей помощью или без неё. – Маат широко, безумно улыбнулась.

– Но что потом? Никто не встанет на твою сторону, Маат.

– Мне не нужны союзники. – Она ухмыльнулась и добавила: – Сету не нужны союзники.

– Ты не твой отец.

– Я ещё хуже. А когда мы соединимся в одну ипостась, мы будем править этим дерьмовым миром так, как он всегда хотел. Так, как в глубине души, ты, Анубис, желаешь править сам.

50 год до н. э.

– Она убила Исиду. – Ровный тон голоса давался Гору с огромным трудом, но не только весть о смерти Исиды послужила тому причиной. До недавних событий ни один высший бог не знал, что Маат жива. Никто и никогда не видел её, и сейчас, стоя перед Осирисом с прошением о справедливом воздаянии, Гор не мог отделаться от мысли, что Маат была его точной копией, только с тёмными волосами, глазами и без болтающегося между ног члена.

– Она напала на меня. – Маат скучающе вздохнула и, не удостоив Гора взглядом, уставилась на Осириса. Смотрел ли он на неё в ответ, оставалось загадкой: Осирис прятал своё полуразложившееся лицо за маской. От Анубиса Маат услышала, что выглядело это не так, как у низших богов, – никакой крови и гниющей плоти. Он рассыпался на части, подобно кружке из хрупкой глины, а там, где отваливались кусочки, вырывался ослепительный белый свет. Маат не терпелось проверить, что внутри у этого старика, так что Гор и его нытьё её мало волновали.

– Шлюха, – зашипел Гор и, развернувшись к Маат, сжал кулаки так, словно действительно верил, что одолеет её.

– Я выслушал твои жалобы и предложения ранее, – подняв руку в просьбе замолчать, закашлялся Осирис. – Теперь черёд Маат защищать себя.

– Её вообще не должно быть в живых!

– Гор!

– Я не буду защищать себя, Осирис. Да, я убила Исиду. Она напала на меня, но это даже хорошо. Это подтолкнуло меня действовать быстрее. Я пришла сюда, чтобы выдвинуть свои требования. – Скука овладела её лицом.

Гор истерично рассмеялся и всплеснул руками.

– И после этого, отец, ты позволишь ей дальше жить?

– После чего? Я ведь ещё ничего не сказала, – невинно округлив глаза и надув губы, ответила Маат.

– Ты убила мою мать! – заревел Гор.

– Ой, – она зевнула и прикрыла рот рукой, – вечно забываю. Обычно не запоминаю такие незначительные события.

Осирис тяжело вздохнул, и маска спрятала испуг, отразившийся на его лице при взгляде на Маат.

Чем слабее он становился, тем труднее ему было обращаться к Источнику. Он молил его об ответах на терзавшие душу вопросы, но когда-то чёткие образы превратились в размытые пятна. С каждым разом Осирис всё хуже понимал волю Источника, но страх… Страх жил в его сердце вот уже какое столетие. Осирис просто знал, что в Дуате больше не безопасно, и спрятал Источник в мире людей ещё задолго до смерти Исиды.