Легенда о Маат

Маат спустилась по ступенькам и прижала руки к месту под сердцем, через которое сгусток белого света, вылетевший изо рта Осириса, проник в её тело. Она ожидала всплеска новой, безграничной силы, но ничего не происходило.

Времени ждать не осталось. Когда Осирис испустит дух, это почувствуют все боги. Нужно было уходить.

– Ты… – обливаясь слюнями и крючась от боли, простонал Гор. – Ты-ы-ы…

– Я? Нет, Гор, это ты убил своего отца. – Маат присела на корточки рядом с ним и заглянула в распахнутые, остекленевшие глаза. Из его рта потекла кровь и тонкой струйкой сползла на гладкий чёрный пол. Как и Маат, Гор был высшим лишь наполовину. Кровь и свет уживались в его теле в равных пропорциях. – Ты позволил ему сделать богов слабыми. Потакал его правилам. И что теперь, Гор? Посмотри, как вы слабы! Смотри же, как я отняла жизнь величайшего бога, а ты лежишь тут и не можешь пошевелиться, потому что я сильнее. Это ты убил его, Гор.

– У нас проблемы.

Маат бросила взгляд на пару светящихся у выхода глаз. Мираксес дожидалась её в тени, но была готова действовать, если что-то пойдёт не по плану.

– Запомнил? – напоследок потрепав Гора по щеке, уточнила Маат. – Это ты убил своего отца, а я обязательно вернусь, когда узнаю, как убить и тебя.

Гор задрожал и, вытянув шею, испустил громкий вопль: тело Осириса медленно превращалось в белый свет. Мгновение, и от него совсем ничего не останется, и это совершил он, его преданный сын. По щекам Гора потекли слёзы, и Маат отпустила его, позволила добраться до того, что ещё осталось от Осириса, и проститься.

«Я же не чудовище, в конце-то концов», – иронично подумала она и быстрым шагом направилась к Мираксес. Но увидела то, что имелось в виду под проблемами, и остолбенела.

Мираксес удерживала Сатет зубами за шиворот. Девочка тихо плакала, а когда Маат подошла ближе, закричала и на мгновение отключилась.

– Она всё видела.

– Но она не запомнит это, – с тяжёлым сердцем прошептала Маат. – Я заберу её воспоминания.

– Она слишком маленькая. Это навредит ей, – испуганно подумала Мираксес.

– У нас нет выбора. Мы должны уходить. Они возвращаются. У меня больше не будет шанса запереть их всех в одном месте, пока мы будем искать Источник.

– Пожалуйста, Маат. Я никому не расскажу. Только не… – вжимаясь в стену, взмолилась Сатет.

– Прости, милая, но я не могу допустить, чтобы все узнали, что это я убила Осириса, – прошептала я, сгорая от стыда и страха.

1 век н. э.

Сменялись годы. Восходили и так же стремительно угасали династии. Маат и её верная хранительница блуждали по миру в поисках Источника. Осирис верил, что Око даровало ему возможность управлять силой Источника, но никто, даже боги, не мог обуздать первозданную силу Вселенной.

15 век н. э.

– Мамочка, мамочка, – лепетала кроха, вцепившись в руку матери. – Мамочка, расскажи ещё, хочу услышать историю о…

– Негоже, малышка, докучать матери, – спохватилась служанка и взмахнула полотенцем, отгоняя девочку от захворавшей матери, уже девятый день не встающей с постели.

– Всё хорошо, Эмили, – пробормотала бледная как полотно графиня и, приподнявшись на локтях, похлопала рукой по мягкой перине рядом с собой. – Можешь идти. Карла побудет со мной.

В изысканных покоях стоял неприятный запашок уже как неделю не мытого тела. Плотные шторы погрузили комнату в тяготящий полумрак, хотя за окном припекало июньское парижское солнце.

Никто не знал, в чём причина недуга графини, и все с замиранием сердца ожидали, когда неизведанная хворь наконец оставит её и младенца в её утробе. Быть может, такого долгожданного сына.

Графиня провела рукой по округлому животу и закряхтела, когда малышка плюхнулась рядом и толкнула её в бок. Эмили поклонилась, в последний раз перекрестила проклятую комнату и, забрав старые, окровавленные от сильного кашля графини полотенца, ретировалась.

– Ну! – нахмурив брови, воскликнула Карла. Графиня глухо рассмеялась. – Расскажи ещё, расскажи мне легенду о Маат!

– Она твоя любимица, да? – улыбнулась графиня, а про себя добавила: «И по совместительству твоя мать».

Шёл десятый год с того дня, как Маат влюбилась в молодого графа, которому шесть лет назад подарила дочь, решив оставить поиски Источника. И не было в её жизни дня счастливее, чем тот, когда маленькая Карла издала свой первый визг.

– Вот он, мой Источник, – гладя дочь по редким волосам, сказала она Мираксес. – Я устала от нашей жизни в бегах.

– Всё кончено?