Легенда о Маат

Издав жалостливый хрип, я встала на колени и, сглатывая бегущие по щекам слёзы, подползла к ванной. Зачерпнув холодного молока, стала отчаянно тереть кожу. Розовые струйки капали на пол, размачивали уже присохшую к плитке кровь.

Мы поженились. Габриэль был моим мужем. Я любила его. Он любил меня.

Первая волна потрясения, вскипятившая кровь в венах, отступила, и на смену ей пришло опустошение – такое неистовое, что я перестала чувствовать ноги и руки. Всё занемело. Даже моё сердце.

Когда стало понятно, что смыть кровь не удастся и я делаю только хуже, пришлось встать. Вжав голову в плечи и прикрыв низ живота рукой, я взяла со скамейки свой плащ и накинула его прямо на голое тело.

Мне казалось, что я не смогу выйти наружу и умру от боли и страха, когда увижу Габриэля, но и здесь оставаться не хотелось. Ритуальный зал пропитался запахом смерти. В грязных от крови и молока полах отражались глаза. Мои налитые чистейшим безумием глаза.

– Ты станешь моей.

Я думала, что прошло много часов, но на чёрном небосводе не было и намёка на скорый восход. Покрывало молчания укутало город. Люди мирно спали в своих постелях, и никому из них не было дела до того, что два божества смиренно опустили головы у подножия их святыни.

В крайне напряжённой позе Акер сидел на ступеньках мечети. Черный плащ лежал на его коленях. Он потянулся за ним, когда услышал шаги за спиной.

– Это ты, – выдохнул Акер и разжал пальцы на чёрной ткани.

Габриэль выдержал несколько секунд, прежде чем тоже обернулся.

– Где Амир?

Я не поняла, у кого конкретно он это спрашивал, но дыру взглядом определённо прожигал во мне.

– Проверяет, чтобы мы могли безопасно выйти из города. Ждём Мираксес и возвращаемся, – ответил Акер.

– Странно, что пока всё идёт так гладко. На Анубиса и Аментет напали ещё до того, как они успели войти в храм.

– Тоже об этом думал, – согласно кивнул Акер.

– Может быть, вам лучше вернуться в Дуат прямо сейчас? Здесь вы уязвимы даже перед обычным кинжалом. Я могу дождаться Мираксес одна, – неуверенно, прижимая пальцы к татуировке за ухом, прошептала я. Если бы Габриэль ушёл, если бы не смотрел на меня таким взглядом, значение которого теперь было мне известно, я бы смогла взять передышку, пускай и ненадолго.

Дориан, до этого лениво дремавший на самой нижней ступеньке, отрицательно фыркнул в ответ на моё предложение.

– Это даже не обсуждается, – проведя рукой по влажным волосам, ответил Габриэль. Отдав свой плащ Мираксес, он остался в одних штанах и где-то потерял рубашку. Следы от моих ногтей, в порыве страсти исполосовавших его кожу, отчётливо краснели на обнажённых плечах, груди и шее.

Проклиная улучшившееся с момента попадания в Дуат зрение, за кровавыми полосами на груди я обратила внимание на белые шрамы. Я и раньше их замечала, но никогда не придавала особого значения, равно как и шраму за ухом, который шесть лет назад перекрыла татуировкой.

Боги! Это было не шуткой, не вымыслом. Мы действительно вступили в брак.

Страх и отчаяние вместе со слюной, которую я сглотнула шумнее, чем в обычном состоянии, улетели в желудок и осели битым стеклом.

Габриэль приподнял голову, услышав сдавленный писк, вылетевший из моего горла. В уголках его губ и глаз залегла тень замешательства. Нет, он не знал, что я увидела ночь ритуала. Во взгляде, обращённом на то, как я тёрла кожу за ухом, читался немой вопрос.

– На два слова, – резко поднявшись на ноги и схватив меня за руку, рявкнул Габриэль.

– Что случилось? Вы куда? – вдогонку бросил Акер, но не получил ответа. При всём желании у меня его просто не было. Ни единого ответа ни на один вопрос.

Я дрожала, пока Габриэль тащил меня за собой. Мы снова поднялись к мечети, обошли её и остановились с обратной стороны от главного входа. В тот момент ничто в целом мире не волновало меня больше, чем Габриэль, втиснувший моё бедное, вспотевшее тело между собой и стеной. Откинув в сторону волосы, он вцепился пальцами в мою шею и надавил большим пальцем на место с татуировкой.

– Вот что ты делала у меня в голове, – хрипло прошептал он. – Я чувствовал, но был уверен, что ты просто читала мои мысли.

– Меня не было в твоей голове, – глядя на него снизу вверх, пробормотала я. По щекам бежали слёзы, но я не контролировала их, даже не планировала плакать. Я устала плакать, устала от слабости и собственной никчёмности. – Видение пришло ко мне как воспоминание сразу после того, как ты ушёл. Я не рылась в твоей голове.

– Нет?

Всхлипнув, я повторила последнее предложение и спросила:

– Мы были женаты?

– Да, но брак был расторгнут, как только твоё истинное тело умерло. Ритуал связывает кровь и плоть, так что можешь не думать об этом.

Я отрицательно замотала головой и стиснула зубы.

– Что? – Он закатил глаза, отпустил меня и сделал шаг назад.

– Я сделала эту татуировку. Не Аника Ришар. Я сделала её, потому что хотела перекрыть шрам, который думала, что заработала в аварии. Если эта плоть, – прижав руки к груди, всхлипнула я, – не связана с тобой, то почему у неё тоже есть этот шрам?