Легенда о Маат

– Маат. – Девушка цокнула языком и скривилась, глядя, как по моей груди и одеялу расползается мокрое пятно.

Габриэль вышел из тени, но не спешил приближаться. Я плохо видела выражение его лица, лишь наполовину освещённого огнём тлеющей в высокой подставке свечи.

Проследив за моим напуганным взглядом, Вивиан ничего не сказала и, вновь наполнив стакан, приставила его к моим губам. Я сделала большой глоток и поморщилась от металлического привкуса во рту. Кровь. Слишком много крови в моей жизни за последние сутки.

– Дориан, подай полотенце, – попросила Вивиан.

– «Дориан, подай», «Дориан, принеси», – копошась в углу, бурчал парень. Загремело железо, и я оторвалась от Габриэля. Дориан двигал вёдра с водой, а рядом с ними валялись куски ткани. Куча розовых – в прошлом белых – тряпок.

Я посмотрела на свои руки: они оказались чистыми, не такими, какими я помнила их в последний раз. Кто-то, кто приводил меня в порядок, вычистил запёкшуюся кровь даже из-под ногтей.

– Я взяла на себя смелость обтереть тебя, – шепнула Вивиан, заметив моё замешательство. – Когда Габриэль принёс тебя, ты была вся в крови. Я решила, что тебе будет приятно проснуться… чистой.

– Спасибо, – сглотнув, пробормотала я.

– Не за что, – за неё ответил Дориан и швырнул мне в лицо полотенце, – ведь мне всё это за вами выносить.

– Разве это не могут сделать прислужницы?

– Габриэль не пускает в свою комнату этих змей, – кинув короткий взгляд на мужчину, что по-прежнему не двигался и буравил меня взглядом, сказала Вивиан.

Боги! Эта пустая, мрачная комната принадлежала Габриэлю. Эта постель принадлежала ему…

– Остальных он тоже не пускает, так что готовься. Бастет стоит под дверью всё время, что ты здесь валяешься, – добавил Дориан.

– А Мир? – глядя в глаза Габриэля, спросила я.

– Я никого сюда не пускаю, – мрачно ответил он.

– Кроме нас четверых, – подмигнул Дориан.

– Четверых?

– Сатет сейчас отдыхает в своей комнате.

– И долго я тут…

– Не особо, – сочувственно поджала губы Вивиан. – Как только Габриэль принёс тебя, я сразу смыла кровь, потом пришёл Дориан, и ты проснулась. Нужно перевернуть тебя на живот, чтобы я могла осмотреть рану на спине.

Там, где секунду назад тянуло от острой боли, ныло ощутимо меньше. Я подвигала руками и плечами. Поморщившись от слабой пульсации, посмотрела на Вивиан и спросила:

– Обязательно? Кажется, там уже почти всё зажило.

– Дориан, помоги перевернуть её.

Заскрипев, как пружины в старом матрасе, я попыталась перекатиться на бок самостоятельно. От неприятных ощущений пальцы на ногах поджались сами собой. Габриэль смотрел на это с выражением, словно его вот-вот стошнит.

Воспользовавшись тем, что я отвлеклась, Дориан схватил меня за бок и перевернул на живот одним грубым, но быстрым движением. Я даже не успела почувствовать боль, уткнувшись носом в подушку.

– Спасибо за нежность, – промычала я.

– Обращайся, солнышко, – послышалось в ответ.

Холодные, но мягкие пальцы Вивиан задрали чёрную рубашку и оголили спину. Взгляды всех присутствующих устремились туда, где совсем недавно меня проткнули ножом.

– Хорошие новости: кожа полностью зажила.

– А плохие?

– Повреждённые мышцы и органы внутри будут заживать немного дольше, – смывая остатки крови кончиком влажного полотенца, сообщила Вивиан.

– То, что я плохо чувствую ноги, пройдёт?

– Думаю, да, – как-то неуверенно ответила она.

– Главное, чтобы вернулась чувствительность между ног, – добавил Дориан.

Прежде чем послать парня в задницу, я попыталась сосредоточиться на собственной вагине, но, даже подумав про Габриэля, почти ничего не ощутила. Перепугавшись до смерти, я пропустила, как Вивиан встала с постели. Сокрушаясь о том, что никогда в жизни не испытаю оргазм, не услышала глухой стук каменной двери.

– Жаль, что нож всадили не в тебя, – пуская слёзы в подушку и обращаясь к Дориану, зашипела я. Ожидаемо саркастичного ответа не последовало.

Комната погрузилась в несвойственное при присутствии в ней Дориана молчание. Я приподняла руку и потянулась туда, где мгновение назад сидела Вивиан, но кровать пустовала.

– Ребята?

Молчание.

– Ребят… Ой!

Грубая ладонь сжалась вокруг моей щиколотки, послав горячий импульс вверх. Этого оказалось почти достаточно для того, чтобы я вновь почувствовала жизнь у себя между ног. Но всё же почти.

– Больно? – хриплым полушёпотом спросил Габриэль.

– Нет, – рефлекторно дёрнув ногой, промычала я. – Просто я лежу лицом в подушку.

С голой задницей, но хотя бы в трусах.

– А тут? – мужчина провёл кончиками пальцев выше.

– Мне не больно, – стараясь не выдать дрожь в голосе, заверила я. – Можешь, пожалуйста, перевернуть меня или хотя бы опустить рубашку?

– Ты стесняешься?

К лицу прилила кровь. В том, что я лежала головой вниз, всё же был очевидный плюс: он не видел, как у меня вспыхнули щёки, когда его ладонь подобралась к месту, которое, как я думала, лишилось чувствительности. Теперь там было очень чувствительно – у меня между ног.

Но не успела я насладиться этим, как Габриэль дёрнул задранную к голове одежду вниз. Если бы моя вагина умела разговаривать, она бы непременно обиделась и озвучила это.