Легенда о Плохишах (СИ)

  -- Да ну, неудобно, - протянул совестливый Петручио. - И кто нас туда пустит.

  -- Пробьемся, - порешил за всех Плохиш, и троица двинулась к остановке третьего автобусного маршрута.

   Несмотря на рабочий день очередь за пивом поражала воображение величиной. От греха ящики с вожделенным продуктом вынесли за пределы торговой точки. Правильно уложенные квадраты тары напоминали крепость. Продавщица за столом имела вид обороняющегося неприятеля. Стремление прочих к немедленной атаке не вызывало никакого сомнения.

   Мужики оглядывали друг друга с кропотливой подозрительностью. Стояли, расставив тощие локти, как орлы перед взлетом. Каждый боялся, что пиво кончится прямо перед его носом.

  -- Два ящика! - хряпнул суммою об стол Плохиш.

   Очередь загундела недовольством. Петручио принялся тереть глаза, на предмет отличения сна от яви. А Квасец гордо выпятил грудь в предвкушении настоящей пьянки.

  -- Молоды еще, столько пить! - зачревовещал дальний в хвосте мужичишка. Но Плохиш тут же кинулся в разборки и обделенный умом неприятель спрятался в общей спасительной куче.

   Перед входом в общагу сняли куртки и прикрыли ими ящики для маскировки. Петручио менжевался с пустыми руками и семенил куцым добавком. Более опытные потребители неслись вперед свиным клином, видом напоминая бригаду ремонтников-ассенизаторов, в непосредственном исполнении.

  -- Куда, блин!? - заорал на замыкающего кильватер Петручио опытный вахтеришка, но Плохиш продекларировал волшебное междометие "с нами бл...". Двери сезама открылись сами собою, без глупых сожалений и прочей суеты.

   Комната у Сарамуда оказалось невзрачно обычной, с минимумом холостяцкого быта и прибранностью внебрачного ложа. Махонький холодильник "Морозко" затрясся перед незваными посетителями мелкой слезливой дрожью, и Плохиш бухнул бедного полным ящиком по голове.

  -- Нормально! - констатировал предводитель и скинул маскхалат ассенизатора на облезлый стул.

   Квасец аккуратненько притулил ношу на пол, снял вибраммы и вихрем пронесся по тумбочкам, шифоньерке и прочим кладовым.

  -- Хлеб есть! Консервы есть! Сухари есть! Оп-па! - прямо пред счастливым взглядом изыскателя за растворенной потайной дверкой обнаружился мини-бар с начатой бутылкой водки и обширной коллекцией импортных сигарет.

  -- Ты смотри. А Сарамуд-то коллекционер. Вон сколько пачек насобирал. Тут и Нью-Порт американский с ментолом, и Кэмэл, и Ронхил.

  -- Дай одну?

  -- Да ты что, заметит.

  -- Да не заметит. Мы из каждой пачки по одной. Подумаешь, убытку.

   Плохиш раскупорил первую, опорожнил до половины привычным глотком и затянулся импортным дивом. Квасец не отставал. Петручио прихлебывал пиво мелкими глоточками.

  -- Самое главное в спорте знаешь что? - спросил мигом разомлевший великий удмурт у более юного Петручио.

  -- Тренировки, - ответил подающий надежды спортсмен и отхлебнул очередной глоточек.

  -- Фиг там. Самое главное это уметь расслабляться. Наш вид спорта, мне Пират лично втолковывал, имеет три вида нагрузки. Первая, конечно, физическая. Мы на скальных тренировках с раннего утра и до позднего вечера впахиваем. Чтобы до скалы дойти - полчаса быстрого шага. Потом километр вертикали, с пиковыми усилиями мышц на сложных выходах.

   Вторая - координация и весь вестибулярный аппарат. На скале такие движения совершаешь, что ни одному гимнасту не снилось. Они от козла к козлу бегают и на кольцах висят. А у нас за разнообразие движений отвечает сама скала. А у каждой скалы и шаг свой, и манера движения. О количестве выходов и говорить глупо. Их столько, сколько сам придумать можешь. Так что у нормального скалолаза мозги работают, как у кандидата математических наук. Он и просчитывает, и вычисляет, что дальше делать, и нагрузку по точкам опоры распределяет каждую секунду. А третья, самая важная, Пират говорил, эмоциональная нагрузка. Со страховкой или без страховки, почти одинаково. Где-то глубоко, внутри каждого, трус сидит и не верит, что его страховка сработает или веревка не оборвется. Каждый раз, когда ты чувствуешь, что предел, счетчик внутри стучит и вырабатывает нужный в крови глюкоген.

  -- Какой глюкоген? - встрял опорожнивший вторую бутылку, но все еще бдительный Петручио.

  -- Кислота адрянолиновая. В кровь поступает. И по жилам, и по жилам! - съязвил Квасец.

  -- Умный, блин, - продолжил великий спортсмен. - Вот когда это дело накопится, дрянь нужно из организма выводить и стресс снимать по самые уши. От водки, блин, физические кондиции нарушаются. А вино сухое и пиво стресс снимают, и по утру полный ажур. Никаких последствий.

  -- Смотря сколько выпить, - слабо сопротивлялся Петручио. Но разглагольства Плохиша перешли на важность доталкивающего момента, неизвестные наукам группы мелких мышц и прочие архиважные приложения усилий в подготовке к соревнованиям. Первый ящик значительно опустел.

   Через пару часов, разглядывая растущую гору опорожненных бутылок и пустынную коллекцию импортных сигарет, Петручио задумался о грозящих неприятностях.