Легенда о рассвете

Маифь вышла из маленького убежища, надёжно спрятанного среди скал, и по узкой тропинке побрела прочь. Наверх, по обрывам и склонам. Вслед ей смотрел старый доктор и мальчишка с забинтованными руками. Средь лёгкой дымки, в небесах висело тяжёлое, блёклое солнце. Оставляло длинную тень от хрупкой фигурки Маифь, исчезающую среди мусора и серых камней.

…

Наступила ночь. А закат был так полноцветен, что до сих пор слезились глаза. Теперь небо занимали яркие россыпи созвездий, и холодный воздух вырывался изо рта сизыми облачками пара. Меж камней скромно поблёскивал костёр. Маифь сидела у огня, задрав голову к звёздному небу, бархатному и глубокому. Она думала, какой же невозможной ширины и глубины Вселенная раскинулась над головой. Полная миллиардов огней, как океан, до краев полный жизни.

– «Что это за воспоминания, которые я вспомнить толком не могу, – вздыхала она, рисуя палочкой в пыли у костра зверей и птиц, – Никто мне не поверил. Сказки одни, да и только…»

Она насупилась. Подумала про бесцветный взгляд Илано Десмедта, и снова подняла голову к небу. Край горизонта на западе мерцал, словно там всё ещё теплился закат. Но мерцание это было совсем не похоже на отблески тусклого солнца.

– «Зарево пожара» – про себя вздохнула Маифь, заворачиваясь в тёплый плащ. – «Как далеко ушла эта сумасшедшая Гриет? Нет… Где же ты, чёртов рыцарь? Как же далеко ты ушел?..» Она легла в мягкую пыль у костра и закрыла глаза. Сон наваливался и отступал, как волны прилива.

Кажется, на всей земле за всю её необъятную историю ни дня не было без войны. Всегда, ежесекундно, где-то случалась война. Пусть маленькая, но злая. И всегда несправедливая. А бывают ли вообще справедливые войны?

Маифь крепче укуталась в тёплый полог плаща. Она была уверена, что если какое-то время лежать неподвижно, то обязательно уснёшь. Но нет… Небо на западе мерцало и вспыхивало, тревогой отзываясь в сердце. Она уныло поднялась, сгребла в охапку свои скромные пожитки, и опираясь на тяжелую палку, неспешно двинулась дальше, через горы. Костёр гасить не стала. Он медленно догорал, скупо подсвечивая рисунки на песке.

Звёзды освещали путь, и скалы блестели, будто политые маслом. Безжизненный пейзаж – как диковинная скульптура из глянцевого тёмного стекла, ненароком разбитая вдребезги. Как же тихо вокруг.

Маифь слышала собственные шаги, шуршание подола о плащ, стук тяжелого костыля о камень, и больше ничего. Она с упорством мула пробиралась через горы, поднималась, спускалась, скользила, падала и снова поднималась вверх, к перевалам. Целеустремлённо, будто бы в груди её был вшит такой особый компас, какой есть у перелётных птиц, что знают свой путь в небесах. Она шла всю долгую ночь, до рассвета, исступлённо, как лунатик. И только когда алый краешек восходящего солнца первыми лучами ударил ей в спину, Маифь вдруг остановилась.

Она увидела, что вокруг нее исчезли горы, и вместо них теперь  высились пустые, заброшенные останки огромного города. Задрав голову вверх, она силилась разглядеть вершины домов, но они были слишком высокие. Широкие проспекты казались тесными от этой невероятной высоты. Город был необитаем. Его медленно заносил песок, ветер подтачивал фундаменты высоток. Какие-то дома давно рухнули, перегородив улицы, другие же грузно навалились на соседние, осели и покосились.

Некоторое время Маифь в нерешительности стояла перед этими развалинами, не зная, идти через них напрямик, или всё же обогнуть вдоль кромки гор. А потом, когда солнце поднялось выше, она вдруг поняла…

Нет здесь никаких гор! Это всё один огромный город. И хижина Вердхи стояла вовсе не на уступе утёса. И те здания у подножия, – тоже часть города, такого гигантского.

– «Неужели, здесь жили люди?» – подумала Маифь – «Как тесно… Так безрадостно. Что же могло случиться с таким большим поселением? Что-то очень страшное…» Она спустилась по растрескавшимся плитам набережной, туда, где когда-то текла вода. Река давно высохла и её русло занесло песком. Кое-где из-под него проступали холмики засохшего ила, стеклянные бутылки, полиэтилен, провода и разный хлам.

Маифь спрыгнула вниз, на самое речное дно, и двинулась вперед. Вскоре она услышала странный звук: слабый, еле слышный стон.

За поворотом река расширялась, и несколько домов обрушились, завалив набережную колотым бетоном и кирпичами. Возле обломков стены ветер шевелил горстку ветоши.

Стараясь ступать бесшумно, Маифь подобралась ближе, настороженно оглядываясь по сторонам. То что она приняла за ветошь оказалось худенькой темноволосой девчонкой.

– Гриет? – осторожно спросила Маифь, опускаясь рядом на песок – Это ведь ты Гриет? Ты в порядке?

Девочка подняла грязное заплаканное личико и с надеждой уставилась на неё. На вид ей было лет пятнадцать, не больше. Ручки тоненькие, словно ниточки, впалые глаза.

– Как хорошо что я тебя нашла, – обрадовалась Маифь, соображая, куда спрятала воду, – Я встретила твоего брата, Габи. С ним всё хорошо. Он за перевалом, вместе с доктором в доме на скале.