Легенда о рассвете

– Сколько времени прошло? – спросила она, хватая его за запястье, – Как давно я здесь?

– Три дня, – ответил он.

– Так долго?

– Тебя серьезно ранили. Нас преследовали. И после того как лошадь издохла, мне пришлось ещё раз встретиться с падальщиками. Ни женщин, ни детей в караване не оказалось. Только несколько рабов на продажу.

– Ты их убил? – горько всхлипнула Маифь, отпустив его руку – Только не говори мне, что ты их убил… – по её щекам ручьями побежали слёзы.

– Я могу и тебя убить, если захочу, – произнёс он почти шёпотом, склоняясь над ней – Ты забываешься, смеешь говорить со мной как с мальчишкой, будто я должен это терпеть. Ты сама увязалась за мной в пустыню, не зная даже зачем, сбежала из безопасного Гелиона, который мог стать твоим домом. Посмотри, ведь ты даже ни капли не отличаешься от прочих, подобных тебе, – его взгляд стал вдруг тяжёлым и вязким. Маифь захлебнулась им, беспомощно дрожа. А он глядел на неё, и бесцветный взгляд его жёг, медленным пламенем растекаясь по телу. Сердце Маифь вдруг осыпалось, пропадая и плавясь, словно бы непомерный вес всего мира навалился на неё, не давая дышать. Она могла сейчас только беспомощно смотреть в глаза Илано Десмедта, и растворяться в них.

– Обними меня, – словно в бреду прошептала Маифь, протягивая к Ангелу Смерти слабые, дрожащие руки – Поцелуй меня, Ангел… Я люблю тебя… Ангел… люблю тебя…

– Мне жаль, – горько нахмурился Илано Десмедт и отвернулся.

В отчаянии Маифь закрыла глаза руками. Всё вдруг исчезло, словно болезненный бред. Она не понимала, как могла почувствовать и сказать такое. Молчала, сгорая от стыда.

– Ты такая же, как все они, – обречённая. Но я хочу, чтоб ты жила, – наконец произнёс Илано, – Мне жаль тебя, как когда-то было жаль Саирим. Но жизнь всегда стремиться к смерти. И чем ближе я, тем сильнее будет в тебе это желание. Поэтому, прошу тебя, останься здесь. Прощай!

С этими словами он повернулся и вышел из комнаты прочь, бесшумно, как призрак.

Маифь убрала руки от лица. Сердце бешено стучало в груди, мысли путались, натыкаясь друг на друга. Она ничего не смогла сказать, даже когда Вердхи вошёл в комнату и, склонившись над нею, задумчиво потирал бороду.

Чувствовала только, что чем дальше в горы уходил Илано Десмедт, тем большая пустота чёрной пропастью расползалась в её душе.

– Это пройдёт, – пожал плечами доктор – Всё пройдёт. А ведь он мог легко убить тебя, как убивал всех очарованных и несчастных. Стоило ему только исполнить твою просьбу. Такая малость, – поцелуй смерти. Раз – и ты на небесах. Но ты счастливая, очень счастливая, раз сам Ангел благословил тебя жить.

Маифь не ответила. Она отвернулась к стене, закрывшись одеялом с головой.

Доктор вышел из комнаты. Он задумчиво перелистывал жухлые страницы книг, в очередной раз понимая, что давно прочёл их от корки до корки. Нечего читать. Некуда идти. Его запасов хватит ещё на тридцать лет вперёд, семье из трёх человек. Испарители работают отменно, и в доме всегда есть немного чистой воды. Но странное беспокойство никак не оставляло Вердхи уже несколько дней, с того самого момента, как на его пороге появился Илано Десмедт с раненной Маифь на руках. Больше всего доктора поразило то, что суровый Ангел так и не покинул своего места, пока не убедился, что девчонка в безопасности. Вердхи хмурился. Неужели всё и вправду подходит к концу?.. Даже проклятому мечнику теперь есть дело до людей и их ничтожных жизней.

Каждое утро, скрестив руки на груди, старый доктор задумчиво поглядывал на часы, которые не показывали время. Он наблюдал,  как стремительно Маифь выздоравливала. Уже на следующий день она начала выходить из дома и с каждым днём всё дольше находилась на улице. В конце концов, её рана затянулась, а нога обрела прежнюю подвижность.

Так она прожила у старика почти неделю. Не спешила покидать его дом, помогая по хозяйству. Но Вердхи замечал, как каждый раз на закате солнца лицо Маифь становилось задумчивым, и совершенно чужим. Спокойным. Мудрым. Сдержанным. Словно бы в самом солнце скрывалась какая-то немыслимая загадка, ответ на которую известен только ей. Он чувствовал, как она всей душою желает уйти. Каждая секунда промедления была для неё пыткой. Но что-то останавливало её и заставляло плакать ночами.

Пыльные бури одна за другой поднимались в пустынях и приливными волнами наваливались на горы, меняя скудный ландшафт до неузнаваемости. Несколько раз равнина превращалась в причудливые холмы, много раз пески обнажали развалины древних городов, невиданные машины и мусор.

– Расскажите мне, что это был за город, – просила Маифь, с обрыва глядя вниз, на острые иглы шпилей и бетонные балки – Я хочу знать!

Вердхи вздыхал и разводил руками. Он не знал, что здесь было, и почему ничего этого нет. Он боялся ответить, что только один единственный человек на всей земле может дать ответ на её бесчисленные вопросы. Илано Десмедт, Ангел Смерти. И старый доктор молчал.