Легенда о сердце леса

Я прерываю её объяснения. Я не хочу, чтобы она оправдывалась или чувствовала себя виноватой, потому что она нужна мне на сто процентов, и я уверена, что келч сможет помочь. Я внимательно слушаю её ребенка и стараюсь, чтобы она не заметила беспокойства в моих словах, когда я говорю ей, что с ней всё в порядке, что его сердце бьётся медленно, но стабильно. Хотя она не спрашивает, я чувствую, как в ней зарождается надежда, поэтому я говорю, что помогу ей. Она обнимает меня, плачет и смеётся одновременно, как не умеют делать эльфы, и я гадаю, что это – её гормоны или человеческие эмоции, которые передал ей отец ребёнка или мой собственный отец.

Пути назад нет. Теперь эта хрупкая на вид эльфийка и её ребёнок занимают все мои мысли. У меня в голове не осталось места для обид и упрёков, поэтому, когда папа выходит из хижины и останавливается в нескольких шагах от нас, я машу ему, будто рада его видеть. Хотя я на самом деле рада, потому что мне понадобится вся помощь, которую можно получить. Прежде всего я должна прояснить им обоим несколько моментов. Я слышу стук ещё одного эльфийского сердца в хижине, но меня не беспокоят их гости и то, что они могут совать нос в мои планы.

– Мы сделаем это по-моему.

Они оба кивают. Отец обнял Эвию за плечи, как бы защищая её, и она придвинулась ближе к нему, принимая эту защиту. Даже не заглядывая в их мысли, я знаю, что они согласятся со всеми моими предложениями. Поэтому я настаиваю, чтобы они внимательно слушали всё, что я говорю.

– Это значит, что я буду принимать решения.

Они кивают, словно игрушечные собачки, которых крепят на панели в машинах.

– Все решения.

Отец напрягается, когда наконец понимает, о чём я. Он слегка поворачивается к Эвии и свободной рукой придерживает её подбородок, словно ожидая, что она может перестать смотреть на него, если ей не понравится то, что она услышит.

– Это значит, что мы не сможем попросить её спасти ребенка или спасти тебя, если ей придётся выбирать.

Эвия отстраняется от него. Мне приходится приложить огромные усилия, чтобы не сопереживать ей. Меня не должны сбивать с курса ни её страхи, ни её страсти, ни её желания. Я делаю вдох, прежде чем продолжить, потому что, как только я скажу то, что хотела, они вздохнут с облегчением, а мне придётся с трудом набирать воздух в лёгкие с каждым вдохом.

– Это значит, что вы не будете подвергать сомнению абсолютно ничего из того, что я сделаю, чтобы спасти вас обоих.

Глава 20 Шрамы

Джону становится лучше. Он вышел из больницы всего пару дней назад, и от аварии почти не осталось никаких последствий, кроме розового шрама, который мне снился последние несколько ночей. С тех пор как я вернулась из леса, я засыпаю, слушая сказки Раймона, записанные на плейер. Мне нужен его голос, чтобы набраться сил. Но я всё ещё просыпаюсь в поту, когда мне снится разошедшийся шрам Джона, через который вытекает похожая на воду прозрачная жидкость без запаха. Но я знаю, что это не вода. Шрам Джона постоянно напоминает мне о том, что я солгала ему, что он мой друг, он заботится обо мне, он честен, а я в ответ скрываю от него то, кем я являюсь. Жидкость, которая просачивается сквозь розовую кожу Джона в моих кошмарах, – это либо наша дружба, либо созданное мной её подобие, которое может закончиться в любой момент. Я надеюсь, что слова Раймона о том, что он охраняет мой сон, всего лишь клише, потому что мне бы не хотелось, чтобы он каждую ночь видел мои кошмары.

Каждый день я хожу к Эвии после школы. Она безропотно принимает келч, который я готовлю для неё, плетёт одеяло из травинок, как мать, ожидающая момента родов с уверенностью, что скоро ребёнок будет с ней. Я почти не разговариваю с папой, потому что не хочу, чтобы он расспрашивал меня, но я знаю, что он очень волнуется. Сегодня утром, когда я уходила в школу, я видела его на опушке леса, а бабушка наконец-то вышла из кухни, так что, думаю, они видятся. Эльф в автобусе следует за мной, куда бы я ни пошла, хотя и на расстоянии. Он просто наблюдает за мной на случай, если я сделаю какую-нибудь глупость. Не исключено, что его мог послать Лиам. Наша семейная история изобилует тёмными местами, и сейчас не время проливать на них свет.

Я иду в школу немного быстрее, чем обычно, потому что Джон сегодня снова в классе, и я с нетерпением жду встречи с ним. Я нахожу его у входа. Он будто затаился, не желая входить. Или просто ждёт меня. Я не могу видеть его кривоватую улыбку, не вспоминая про Криса. И про Раймона. Я скучаю по Раймону.

– Ты не заходишь? – спрашиваю я.

– Немного задержался. Ты не могла бы покрасить ещё одну прядь волос в синий цвет или сделать ещё одну татуировку, чтобы они меня не заметили?

– Если повезёт, череп Дианы оживёт, и никто не будет смотреть на нас.