Легенда об Огненном Змее (СИ)

Время от времени я щурилась от солнца, играющего в золотых кронах. Метров через сто золото стало всё более настойчиво чередоваться с яркой белизной, которая постепенно вытеснила почти все краски. Пустошь из белого похожего на пемзу камня оказалась небольшой, а за ней синела полоска реки. Либо её вода была очень чистой, либо имела такой цвет из-за химического состава. К счастью, река не кипела - я уже и так истомилась от зноя. Ладно ещё, большой пень, он же Колодец Пророков, красовавшийся в центре пустоши, отбрасывал тень. Впрочем, пень оказался не таким уж и большим - метра два в диаметре и примерно столько же в высоту. Забраться на него было легко благодаря многочисленным неровностям и окаменевшим наплывам, неизвестно когда образовавшимся в нижней части ствола самого старого дерева Хангар-Тану. Глядя на светло-серый пень, я пыталась представить себе, как выглядело это дерево в лучшие времена. То, что от него сейчас осталось, походило скорей на остатки гранитной колонны.

Но самое странное ждало меня, когда я, забравшись на колодец, заглянула в него. Как и говорила Алета, тут имелась перекладина, только вот никакого черпака для воды я не увидела. К перекладине была привязана толстая и явно очень прочная верёвка, конец которой терялся где-то в тёмной глубине колодца. Далеко же тут до воды добираться. Ни влагой, ни прохладой снизу не тянуло. Пахло лишь нагретым камнем. Ну и что мне теперь делать? Спускаться по этому канату, не зная, где он кончается и есть ли тут вообще вода? Мне вспомнился один старый фильм ужасов, где героине, чтобы разгадать страшную тайну, пришлось спуститься в глубокий колодец. Туда, где жила мёртвая девочка. Именно жила, потому что она не была мёртвой в полном смысле этого слова. Девочка-мерг... Я тут в общем-то для того же, для чего и героиня "Звонка" - пообщаться с мёртвыми. Наверное, по этому канату можно спуститься прямо к ним, в Царство мёртвых, но эта идея меня не привлекала.

Я слезла с колодца и села в тени, привалившись спиной к твёрдому, как камень, пню. Сейчас немного передохну и подумаю, что делать дальше. Я знала - стоит мне опустить веки, и я отключусь. И просплю неизвестно сколько. Поэтому я старательно таращила глаза, стараясь развлечь себя обзором окрестностей. Справа сияла золотая роща, слева, за рекой, простиралась белая скалистая долина, за которой пестрели какие-то заросли.

Я всё-таки задремала, но меня тут же разбудил чудный звон золотых деревьев. Открыв глаза, я с изумлением обнаружила, что сижу на траве - густой и ярко-зелёной, мягкой, как трава в саду возле моего замка. Я думала, что здесь, на Хангар-Тану, такой нет. Да и пень больше не напоминал обрубок гранитного столба. Его покрывала тёплая от солнца золотисто-коричневая кора... Нет, это уже был не пень. Надо мной возвышалось огромное дерево. Его крона была так высоко, что, казалось, она упирается в небо. Она походила на пронизанное солнечными лучами облако или скорее тучу, то и дело меняющую цвета с дымчато-синего на голубой, потом изумрудный, серебряный, золотистый... Крона была высоко, но на могучем стволе имелись какие-то наросты, и на одном из них, тараща на меня огромные жёлтые глазищи, сидел золотисто-коричневый зверёк. Боже, это что -белка Рататоск, живущая на дереве Иггдрасиль[36]? На его вершине сидит мудрый орёл, а глубоко под землёй живёт огромный дракон или змей, который гложет его корни. Великий Змей, Марах-Аскейру...

Зверёк спустился ниже, и я увидела, что это не белка, а кошка, очень похожая на Тамит.

- Подожди, сейчас он придёт, - сказала она.

- Кто?

Кошка не ответила. Цепляясь коготками за кору, она стала быстро карабкаться вверх и вскоре исчезла в пронизанной солнцем облачной кроне, которая становилась всё светлей и светлей, пока не растаяла в небе. Дерева я больше не видела, зато я знала, что открылась дорога между небом и землёй... Нет, между всеми тремя мирами. Всё вокруг как-то неуловимо изменилось. Двойной диск - золото в оранжевой огненной оправе - сияло по-прежнему, но теперь я могла на него смотреть. Я видела лик, обрамлённый пламенеющей гривой. Божественно-прекрасный лик. И по мере того, как он приближался, образ божества становился всё более полным. Вскоре я видела уже его целиком - солнечного льва, который спускался ко мне по невидимой тропе. Иногда он излучал такое сияние, что я зажмуривалась, но потом открывала глаза и обнаруживала, что очередная вспышка сделала его плоть ещё более материальной. Эльг на моих глазах преображался, превращаясь в золотистого лурда с огненной гривой. Я знала, что если следующая вспышка не убьёт меня, я смогу увидеть бога совсем близко. Я даже смогу прикоснуться к нему и заговорить с ним... Последняя вспышка была подобна электрическому заряду, пронзившему меня той странной болью, которая иногда будит нас посреди ночи.