Легенда Провидца

Приземляться было решено в Западной Европе. До высадки оставалось около часа, и весь экипаж, собравшийся на Главной палубе, был вне себя от волнения. Глеб же, однако, который ранее более всех показывал эмоции, теперь казался Дэну самым невозмутимым из всех них. Он подумал, что приятель, должно быть, просто «перегорел», и теперь переживает не меньше, чем раньше, но сил у него на внешнее выражение уже не осталось. У самого же него только и вертелось в голове: «Скорей бы, скорей бы это свершилось». Страхи и сомнения были отложены у всех, находящихся на «Шторме», в сторону. Они уступили место всеобщему нетерпению.

Генри и Виктор были единственными, кто занимался посадкой. Помощь штурмана тут уже не особенно требовалась, потому как координаты, когда «Шторм» вдруг приблизился к Земле, начали автоматически определяться другим способом. Об этом сообщила Ванесса, которая была и обрадована, и напугана этой новостью одновременно:

– Не могу поверить, теперь у нас есть система координат, привязанная к самой планете… Совсем один-в-один, как при взлете с Цезаря!.. Это так странно. Как корабль может сообщаться с какими-то станциями, если мы, согласно нашим догадкам, попали в прошлое?

– Значит, наши догадки придется оставить, – подала голос Кристен. Эта женщина вообще довольно редко заявляла что-то уверенно. За время этих дней, что они провели на «Шторме», Дэн так и не успел составить о ней какое-либо впечатление как о человеке, в смысле, о личности. Собственно, как и о Денисе Новикове. Что, кстати, показалось ему неудивительным, так это то, что эти двое довольно часто переговаривались только между собой. Почти каждый день Дэн видел их улыбающимися и болтающими за чашкой кофе в столовой или на Главной палубе.

– Придется, – слегка удивленная, согласилась с ней Ванесса. Видимо, она, как и Дэн и все остальные, совсем не привыкла к такой решительности тоненького, привычно едва-едва слышного голоса.

– Будем готовиться к неизвестности, – вздохнула Кристен, отвернувшись ото всех и всмотревшись в Землю, облака на которой уже можно было различать по их типам.

Генри, разрешивший Ванессе и Глебу покинуть их пост, объявил через какое-то время всем членам экипажа, что при загорании табло «ПОСАДКА» на их часах, им всем необходимо будет пройти в отсек посадки и занять свои места, выполнив перед этим все надлежащие проверки систем корабля. Они, конечно, все были проведены заблаговременно, а потому, после высвечивания объявления члены «Сообщества» не спеша направились в отсек, находившийся в специальной противоударной капсуле, называвшийся «взлет-посадка».

Дэн, усаживаясь в свое кресло и пристегиваясь ремнем безопасности, подумал о том, как же все-таки быстро и долго одновременно тянулось это время. Его разъедали самые разные чувства, как и в течение полета, так и во время посадки, но он не мог отделаться от одного, самого главного, того, которое испытывал обычно, открывая рождественский подарок.

Всех их ждал сюрприз, причем, в отличие от рождественского подарка, неизвестно было, какого именно рода: из приятных или не из приятных. Дэн смотрел на лица членов экипажа, которые находились в такой же растерянности, и, скорее всего, вообще испытывали тоже самое, что и он сам. Но в лицах этих ученых, храбро отправившихся в путь, цепляясь за последнюю призрачную надежду для цезариан, не было ни капли трусости.

Они все, как и он, пришли на «Шторм», зная, что могут не вернуться. И в ту-то секунду, Дэн осознал, что тот героизм, о котором он когда-то грезил, начитавшись книжек еще будучи мальчишкой, проявляли сейчас ученые, самые обыкновенные, хотя и, несомненно, в то же время особенные люди, которые, казалось, были рождены совсем для другой жизни. Все они знали, что больше, кроме них, никто на это не пойдет.

Цезарь был не готов к тому, что его могло настигнуть. Но Сообщество пыталось изо всех сил забрать большую часть этой неготовности на себя. И хотя бы поэтому Дэн зауважал каждого из них впервые со времен, когда подобным образом многие годы назад осознал заслуги Кэтрин Элиенс перед ним.

Глеб смотрел на него, хотя немного уставшими, но теми же глазами с искрой, расположившей Дэна с самого дня их незнакомства к себе. И последние сомнения в том, что он существует в этой Вселенной не просто так, тратя кислород и другие химические элементы, ушли.

12

Кассиан часто задавался вопросом, зачем он, собственно, в этом мире родился и существует. Ответы, однако, в разное время его жизни были неодинаковы. Когда он спросил себя об этом впервые, а тогда ему было лет десять, в голову ничего кроме как «получать удовольствие от жизни» не пришло. Ему, мальчишке, нравилось учиться и играть в школе с другими учениками. Маленьким Кассиан едва ли чем-то отличался от остальных.