Легенда старого Чеколтана

Сегодня Шорохов собрался поподробнее расспросить его о приборе, но зашел в класс и увидел около Бондарука мичмана Довбыша. Китель туго обтягивал его крутые плечи, внушительный живот. Фуражка надвинута на самые брови, лицо, продубленное солнцем и ветрами, покрыто сеткой морщин, а глаза из-под кустистых бровей смотрят молодо, с хитринкой.

— Так я кажу, заспорили хлопцы. Я хоть и старший по званию, а не смог правильное разъяснение дать. Позабыл уже. Нет ли у вас якой-нибудь книжки?

— Есть, я как раз подбирал литературу. Вот, — и Бондарук вытащил из ящика стола с десяток книг.

Мичман посмотрел на стопку книжек, вздохнул.

— Та це все основная… А чего-нибудь подсобного, вроде газетной статьи немае?

— Нет, нету.

— Ну, добре. Спасибо и на этом. Пиду я.

Мичман взял книги под мышку, направился к выходу. По пути молча козырнул Шорохову, боком протиснулся в дверь.

— О чем он вас просил? — поинтересовался Шорохов.

— Литературу по истории мин, торпед и подводных лодок.

— Знаете, нам нужно здесь все-таки оборудовать что-то вроде уголка истории минного оружия. Еще когда мы в музей ходили, матросы предлагали это сделать, да все руки не доходят. И материалов мало…

— Посоветуйтесь с Рыбаковым.

Шорохов так и сделал.

— В кабинете у меня по этому вопросу ничего нет, а дома кое-что найдется. Заходите вечерком, потолкуем, — ответил капитан третьего ранга.

Такого оборота, признаться, Шорохов не ожидал. Он думал, что Рыбаков одобрит предложение, порекомендует, как лучше сделать, какие пособия, литературу использовать, а тут — на тебе! — приходите вечерком домой.

Со смешанным чувством шел Виктор к Рыбакову. Ему и приятно было получить такое приглашение, и в то же время он немного робел. Если первое время он чувствовал дружеское, даже какое-то отеческое отношение Рыбакова к себе, то после того, как Шорохов попросил направить его на «настоящее дело», Рыбаков стал относиться официальнее, строже. И прежде, и теперь капитан третьего ранга часто заходил в кабинет, присутствовал на занятиях. Но если раньше замечания давались в виде советов, то сейчас — строгим тоном приказа. Правда, после похода на учебные стрельбы Рыбаков объявил благодарность Шорохову, но больше Виктор его не видел — Рыбаков находился в плавании.

«Впрочем, чего я об этом беспокоюсь? Ведь я же не в детском саду, а на военной службе», — подумал Виктор и позвонил.

Дверь открыла моложавая, немного располневшая женщина. Виктор представился.

— Алексей, к тебе пришли!

— Товарищ лейтенант! Проходите…

Виктор зашел в комнату. Небольшая люстра отбрасывала лучи к потолку, и в комнате был разлит ровный приятный матовый полусвет. Первое, что бросилось в глаза Виктору, — много книг. Три больших шкафа были прямо-таки набиты ими, стопки книг лежали и на письменном столе.

За столом, на котором стояли стаканы с чаем, вазочки с вареньем, печенье, сидели капитан первого ранга в отставке Буранов и девушка лет пятнадцати-шестнадцати. Лицо ее показалось Виктору знакомым:

«Что такое, в городе без году неделя, а кругом знакомые лица мерещатся?..» — подумал он.

— Знакомьтесь, это моя жена, — представил Рыбаков.

— Елена Михайловна, — протянула хозяйка руку.

— Моя дочь.

— Ирина, — встала из-за стола девушка и улыбнулась так, словно и в самом деле была знакома с Виктором.

— Александр Александрович…

— С этим молодым человеком мы уже знакомы, — сказал капитан первого ранга, вставая и протягивая руку. Говорил он вроде негромко, но густой бас наполнил всю комнату.

— Нужно сказать, любознательный и храбрый молодой человек, — выражаясь несколько витиевато, хвалил Виктора Буранов. — В прошлый шторм…

Ирина умоляюще взглянула на Шорохова и незаметно прижала палец к губам.

«Так вот оно что! — подумал Виктор и кивнул головой. — А отшлепать за своевольничанье все-таки следовало бы…»

— Садитесь к столу, — прерывая разговор, пригласила Елена Михайловна.

Когда все уселись, Рыбаков сказал, обращаясь к капитану первого ранга:

— Вот лейтенант предлагает в учебном кабинете оборудовать уголок истории минного оружия в России.

— Похвально, очень похвально. Историю нужно знать, но, к сожалению, знаем мы ее очень плохо…

— Наша историчка тоже…

— Ирина, ну как ты говоришь?

— Прости, мама, мы так зовем нашу учительницу. Она тоже говорит, что свою историю мы знаем очень плохо…

— Вот видите, оказывается, это не только мое мнение, — улыбаясь в прокуренные усы, пробасил капитан первого ранга. — Действительно много, очень многого мы не знаем. Междоусобицы, татарское нашествие, войны уничтожили следы прошлого. Но ведь и о наших днях разве все нам известно? Можно сотни примеров привести. Да вот один. Техник путей сообщения Михаил Петрович Налетов силою обстоятельств попал в 1904 году в осажденный Порт-Артур, был свидетелем гибели от взрыва мины броненосца «Петропавловск», на котором погиб адмирал Степан Осипович Макаров. После этого Налетов решил сделать подводный минный заградитель, чтобы скрытно ставить мины на путях следования японских кораблей…