Легенда зеленого леса

— Так порадуемся же за столичных товарищей. — Сделал вид, что не понял намека Райнер. Заняв место поудобнее он приготовился слушать. Гость еще немного потянул время, видимо, ожидая, что хозяин сам начнет разговор на нужную ему тему. Но так, как хозяин помогать не спешил, пришлось начинать самому.

Надо сказать, что искусству дипломатии его учил явно не достопочтенный Флорентинус. Выслушав начало, Райнер только мысленно вздохнул. Он за подобное отделался бы, как минимум, чтением толстенного тома «Риторики» с последующим изложением избранной учителем главы.

— До каких пор вы будете издеваться над моей семьей?! — Обвиняющим тоном начал парень.

— Я? — Нарочито непонимающе спросил Райнер. — К вашему сведению, дорогой сосед, я едва неделю как приехал. Чем же я мог так помешать вашей семье?

— Вы… Вы… — Молодой рыцарь от такой наглости просто опешил.

— Я. — Не стал спорить Райнер, устраиваясь поудобнее. — Слушай, парень, давай ты сейчас сядешь, успокоишься и мы по-соседски попробуем поговорить.

— Да о чем нам говорить?! — Сосед, о котором управляющий доложил как о рыцаре Оливере из Высокого Холма, сел и только махнул рукой. — Это отец еще надеется, что можно как-то вернуть Волчий Лог. Творец с ним, с Логом! Прекратите хотя бы забирать детей!

Райнер только развел руками. Что он мог сделать? Король оставил семье изменника имя и большую часть земель. Вдова, которая после выходок мужа и дочери не ожидала вообще никакой милости, была благодарна уже и за это. Но, чтобы королевская милость не забылась уже через одно-два поколения, на род было наложено другое наказание.

В каждом поколении первую девочку называли Матильдой Амалией. И эта девочка по достижению третьего года жизни отправлялась в орден, чтобы быть воспитанной там и всю жизнь служить Творцу. Если девочка не доживала до третьего года, ее имя получала следующая сестра. И так — из поколения в поколение.

Зачем это нужно было старому королю, Райнер не понял. Он вообще узнал об этом наказании, когда деда уже не было в живых. Это наказание имело свой срок: «Пока не будет снято проклятие, наложенное женщиной этого рода, женщины рода будут службой Творцу искупать ее грехи». Но ни с Райнером, ни с бароном никто по этому поводу, понятное дело, не советовался.

— Обращайтесь к Его Величеству.

— Думаешь, мы не пробовали? — Брови рыцаря Оливера сошлись в горькую складку. — Ты знаешь, что еще мой дед писал прошение? Его жена никак не могла родить девочку. Он боялся, что бесконечные роды убьют ее. А она — что гнев короля снова обрушится на семью.

— И что ответил король?

Впрочем, ответ Райнер знал. Иначе один из дядей этого самого Оливера не пытался бы в прошлый раз убить его, Райнера. В надежде, что со смертью проклятого падет и проклятие. Отец нынешнего короля тогда еще устроил серьезную чистку среди служащих архива, выясняя, откуда провинциальный дворянин мог выяснить, что именно хозяева Волчьего Лога имеют отношение к проклятию. Полетели головы, но, похоже, тягу к заговорам в этой семье можно было искоренить только вместе с последним ее представителем.

— Отказал. Я просил отца написать, когда мать почти слегла из-за разлуки с сестрой. Но…

— И ты решил приехать ко мне. За спиной отца. — Кажется, Райнер начинал понимать. Этот немного неуклюжий парень — не дипломат. Он — даже не парламентер. Перед ним сейчас сидел наивный мальчишка, размахивающий рваной рубахой между двумя стоящими в поле армиями, в несбыточной надежде прекратить вековую войну.

Райнер потер виски, пытаясь решить, как лучше поступить. Этот приезд мог быть как предложением мира, так и хорошо расставленной ловушкой. Кто ожидает подлости от молодого порывистого мальчишки? Уж точно, не такой точно мальчишка.

— Подожди. — Сказал он по минуте раздумий. — Я прикажу подать чего-нибудь посерьезнее. Такие разговоры на трезвую голову не ведутся.

Выйдя ненадолго, Райнер успел не только отдать распоряжение на кухню, но и перекинуться парой слов с капитаном.

— Ой, смотри, парень. — Альфред от волнения сделал несколько шагов по комнате. — Смотри в оба. Не нравится мне все это.

— А уж как мне не нравится.

Ведь понятно же, что как ни поверни разговор, злодеем, в итоге, останется он, Райнер. Он, так или иначе, не собирался идти против воли короля, рискуя Зеленым Лесом. Слишком много людей доверились им с отцом, чтобы вот так просто обменять их на одного трехлетнего ребенка. Причем, речь даже не шла о лишении девочки жизни. Всего лишь о том, чтобы забрать ее у матери не сейчас, а на несколько лет позже, выдав замуж за кого-либо по отцовскому выбору. Часто, против ее воли.

К тому же, честно говоря, Райнер не совсем понимал, почему из этого сделали такую трагедию. Насколько он помнил из прочитанного и рассказанного, благородные семьи часто отдавали своих детей в ордена. Иногда — по сложившейся в семье традиции, иногда — по обету, иногда — чтобы не делить и без того скудное наследство. Опять же, в данном случае все обо всем знали заранее. Хотя, резанула сознание мысль, его мать тоже все заранее знала. Однако же…