Легенда зеленого леса

Сны были сладкими, а вот пробуждение вышло не очень. Проснувшись, Адель еще какое-то время нежилась в постели, стремясь удержать ускользающий сон. Потом опомнилась и нахмурилась. С этим надо что-то делать! Сегодня ей снова приснился рыцарь Зигберт. Сны, такие сладкие ночами, утром вызывали только досаду. И ладно бы, случись между ними в жизни хоть что-то кроме того случайного поцелуя в саду, так ведь нет. А вот во сне рыцарь обычно был смелее, а сама она — податливее. Подобные сны оставляли ощущение сладкой истомы, сожаления о несбыточном и жгучего стыда.

Замужней женщине мечтать о чужом мужчине не просто стыдно, но и опасно. Не приведи Творец выдать себя хоть словом, хоть намеком! Почему-то Адель не сомневалась, что при всей своей доброте, барон Норберт не потерпит измены наследнику. Да и Райнер, как ни крути не заслужил такого отношения. Поэтому Адель всячески гнала подобные мысли.

Еще из дома девушка усвоила, что лучшим лекарством от всех душевных метаний является работа. Хозяйство или рукоделие, сад — все лучше, чем сидеть сложа руки, оставив мысли ходить по кругу. Но здесь, в замке Зеленый Лес, у нее было не так уж много обязанностей. И главная из них была ждать. Пытаясь занять руки и голову, Адель весь день провела за рукоделием. Понятно, ей и в голову не пришло, чем сейчас заняты барон и его приближенные.

А барон Норберт в это время мучительно выбирал между жалостью и здравым смыслом. Вместе с ним мучались, засев в баронском кабинете, Янник и достопочтенный Флорентинус. Все трое только что вернулись из подвала, где со всей строгостью провели допрос незадачливой служанки. И именно результаты допроса заставили их хвататься за головы.

— Я давно говорил, — сказал наконец-то храмовник, поднимая указательный палец в поучительном жесте, — что шлюхам не место в замке. Надо было гнать их еще раньше, меньше греха бы было для всех.

— Ну куда их прогонишь? — Обреченно спросил барон. — После того, как сколько лет бок-обок прожили. Я даже не говорю о том, что им идти некуда. Я сейчас о том, сколько они порассказать могут.

— И кому. — Вставил Янник. — И потом, без них тоже — никак. Фуражиры и пастухи сменяются раз в год. Получается, солдаты живую бабу раз в два-три года видят. Так и до большего греха недалеко.

Преподобный Флорентинус только поджал губы. К человеческим грехам храмовник давно уже научился быть снисходительным. Но так и не научился соглашаться, когда грех называют необходимостью. Назревающий спор решил прекратить барон.

— Ну, ладно, что раньше надо было делать, мы уже все поняли. Решить бы теперь, что делать сейчас.

— А что делать? — Янник поморщился. — Выпороть дуру и вся недолга. Впредь умнее будет.

— Умгу. — Барон с явным отвращением отхлебнул из своего кубка. Пиво в замке подавали по большим праздникам, даже барону. А кувшин травяного отвара думать не помогал, что бы там кухарка с экономкой не говорили. — Выпороть и отпустить. А она еще больше обозлится. И в следующий раз гадить будет не только баронессе, но и нам.

— Запереть в подвале? — Снова предложил Янник. — Ну, господин барон, убивать-то ее не за что. Обычная жадная дура. Или ревнивая. Или и то, и другое, но что дура — это ручаюсь.

Она, видите ли, решила, что если проклятие продержится еще немного, она из ваших с Райнером подарков скопит себе на новую жизнь. Хотя, как по мне, найденного у нее на приличное приданое уже вполне хватило бы. Но ей, оказывается, большего хотелось. В мещанки, а то и в купцы. Ждут ее там, можно подумать!

— Ну, мы все тут живем мечтами. — Грустно улыбнулся достопочтенный Флорентинус. — Только запереть Антье в подвале нельзя. Я уже не говорю, что ее кормить надо. Запасы на год, все равно, и на нее в том числе делались. А чем мы это подвал отапливать будем, если сами друг к другу жмемся, словно волки в морозном лесу?

— Да, гноить ее в подвале — лучше сразу казнить. — Мрачно кивнул в такт своим мыслям барон.

— Но ведь казнить, вроде, не за что. — Снова вступился за девицу Янник. В отличие от двух других «веселых» девиц, Антье была разборчивой и выглядела посвежее товарок. Уговорить ее удавалось далеко не каждому и не всегда. Пожалуй, только барону да наследнику она никогда не отказывала.

И, хотя Янник уже с трудом мог припомнить, когда барон в последний раз вызывал Антье к себе, слава баронской любимицы за ней держалась прочно. Говорят, даже строгая фру Мейер удерживалась от того, чтобы лишний раз отругать Антье за какую-нибудь провинность. И только кухарке, казалось, все было нипочем.

— Не за что, есть за что… — Барон снова поморщился и отхлебнул из кубка. — К кухне я ее больше не подпущу. Хочешь, забирай в казармы. Под твою ответственность.

— Зачем она мне в казармах? — Не совсем понял мысль начальника Янник.

— Будет заниматься тем же самым, что и на сеновале. — Проворчал барон. — Только теперь — в рамках должностных обязанностей. Глядишь, и денег побольше соберет, и времени поменьше будет, чтобы дурить.

— Ваша Милость! — Достопочтенный укоризненно закатил глаза.