Легенды о Христе

– Апостол Петр тотчас понял радость Господа, но не мог удержаться, чтобы не сказать: «Это тот рыцарь, что нынче утром первый с Готфридом Бульонским взобрался на стену Иерусалима и в награду за храбрость и мужество первым зажег свечу у Святого Гроба». – «Да, это он, – кротко заметил Господь, – ты видишь, он бережет священный огонь, свеча еще горит»…

Шут стал быстро, быстро говорить дальше. Словно боясь, что не успеет кончить, и то и дело бросал беглый взгляд на Раниеро:

– Апостол Петр продолжал свою мысль: «Ты думаешь, что рыцарь этот благочестив и предан Тебе? – спросил он Господа. – Ты думаешь, что он вспоминает о Твоих крестных страданиях и смерти, когда видит пламя свечи? Ты ошибаешься! Он суров и думает лишь о себе, о своей славе и почестях; эта свеча дорога ему, потому что напоминает о том, какой чести он был нынче удостоен перед всеми войсками»…

Гости весело смеялись словам шута, он так живо и метко обрисовывал Раниеро. Смеялся и Раниеро; хотя гнев душил его; Раниеро понимал, что не может, не должен оскорбиться шуткой, чтобы не заслужить насмешек гостей.

– Но Господь возразил апостолу, – снова заговорил шут. – «Ты неправ, Петр. Взгляни, как дорожит рыцарь светом свечи, как заботливо затеняет рукой всякий раз, как кто-нибудь поднимает, входя, спущенную полу палатки, как отгоняет мошек и ночных бабочек, могущих неосторожно загасить ее»…

Смех становился сильнее, неудержимее, потому что слова шута были истинной правдой. Раниеро становилось с каждой минутой труднее сдерживать себя: ему было досадно, невыносимо быть предметом общей потехи, еще обиднее было то, что люди жестоко издевались над святым пламенем, которым Раниеро действительно дорожил.

– Но святому Петру было трудно поверить тому, – продолжал шут. – «Знаешь ли Ты, что за человек этот рыцарь? – спросил он Господа. – Он давно забыл дорогу в храм, никогда не бывает у церковной службы, он живет далеко не так, как велит Твой закон». Господь с упреком взглянул на Петра и сказал: «Петр! Петр! Как мало веры у тебя в людей! Я знаю, каким был до сего времени рыцарь Раниеро. Но запомни слова Мои: отныне превратится Раниеро в благочестивого, богобоязненного человека. Откуда люди могут черпать кротость и благочестие, как не у Гроба Моего? Ты увидишь вскоре, как Раниеро будет оказывать помощь вдовам и сиротам, облегчать участь пленников. Ты увидишь, как Раниеро будет ухаживать за больными, утешать печальных, защищать слабых, как нынче он защищает трепетное пламя свечи»…

Громкий взрыв смеха покрыл последние слова рассказчика. Жизнь Раниеро была так не похожа на ту, о которой говорил рассказчик, что гости от души оценили удачную насмешку. Но Раниеро не в силах был дольше сдерживаться. Он вскочил и хотел броситься на дерзкого, но нечаянно задел стол, – свеча покачнулась и упала. Тут все могли убедиться, как дорожил Раниеро святым пламенем: он тотчас быстро, но бережно поднял свечу, пока она еще не успела загаснуть, снова укрепил ее в груде камней, осторожно поправил пламя. Пока Раниеро был занят свечой, шут успел скрыться из палатки и Раниеро видел, что нет смысла преследовать его в темноте.

«Я еще встречусь с ним», – решил Раниеро и снова сел на свое место.

Гости еще продолжали весело смеяться, довольные шуткой; один из рыцарей, желая продолжить ее, с усмешкой сказал:

– Знаешь, Раниеро, нынче тебе все-таки придется отказаться от мысли послать в дар Флорентийской Мадонне самое ценное, что ты получил при взятии Иерусалима.

Раниеро с удивлением спросил, почему рыцарь думает, что на этот раз Раниеро отступит от своего давнишнего обычая, которому до сих пор ни разу не изменил.

– Самое ценное, что досталось тебе нынче, – объяснил рыцарь, – безусловно эта свеча, которую ты первый зажег в присутствии всех рыцарей и войск у Гроба Господня. Как же ты перешлешь священный огонь во Флоренцию?

Снова раздался дружный смех гостей; но Раниеро было не до смеха; ему хотелось во что бы то ни стало положить конец шуткам и насмешкам, предметом которых ему надоело быть.

Он тотчас позвал своего старого оруженосца и громко приказал ему:

– Готовься в долгий путь, Джованни! Чуть свет, ты повезешь священное пламя свечи в родную Флоренцию.

Но оруженосец наотрез отказался исполнить волю своего господина.

– Разве я могу исполнить твое повеление? – спрашивал старик. – Подумай, разве мыслимо довезти до Флоренции трепетное пламя свечи? Оно погаснет, как только я вынесу свечу на воздух.

Раниеро спросил каждого из своих людей, кто согласится отвезти зажженную свечу во Флоренцию? Но все отвечали отказом и даже оскорблялись предложением Раниеро.

Гости Раниеро от души потешались и смеялись, видя, в какое глупое положение попал Раниеро. Никто не хотел исполнить его странную, неслыханную просьбу!

Раниеро все больше терял присутствие духа, он едва владел собой. Когда последний слуга ответил отказом, Раниеро, не помня себя, громко воскликнул: