Легенды о Христе

– И все-таки священный огонь достигнет пределов Флоренции, Святая Дева получит драгоценнейший дар, какой когда-либо я посылал Ей! Пусть не находится человека, отважившегося совершить этот подвиг; я сам повезу священный светильник!

– Подумай о том, как безумно твое решение, – возразил один из рыцарей, – ты отправляешься на невозможный, неосуществимый подвиг и, вместе с тем, теряешь великий почет и богатство, которое ждет тебя впереди…

– Клянусь, что довезу священный огонь до Флоренции! – крикнул Раниеро. – Я совершу то, что не мог бы совершить никто другой!

Старый оруженосец, устыдившись, стал оправдываться.

– Господин! Тебе легче будет довезти зажженную свечу, – говорил он. – Ты возьмешь с собой многочисленную свиту, которая будет ограждать тебя и помогать. Меня же ты хотел послать одного!

Раниеро был в таком волнении, что не отдавал себе отчета в своих словах.

– Я тоже поеду один! – запальчиво крикнул он.

Смех тотчас умолк; каждый понял, что Раниеро не шутит, и с удивлением, даже с каким-то страхом взоры всех устремились на отважного рыцаря.

– Почему вы не смеетесь теперь? – насмешливо спросил Раниеро. – Для храброго рыцаря этот подвиг такая же забава, как невинная игра для младенца.

III

На следующее утро, едва начался рассвет, Раниеро сел на коня. Он был в полном рыцарском вооружении, в латах и шлеме, но сверх железной одежды накинул плащ пилигрима, чтобы доспехи не слишком раскалялись от палящих лучей солнца. Острый меч и тяжелая палица висели сбоку, конь был сильный и статный. Раниеро держал в руке зажженную восковую свечу, а к седлу привязал два пучка таких же свечей, чтобы пламя не умерло за недостатком пищи.

Раниеро медленно двинулся сквозь лагерь, между рядами палаток. Было еще так рано, что туман, поднявшийся ночью из долин, окружавших город, еще не успел рассеяться, и рыцарь ехал, как в молочном облаке.

Весь лагерь спал, и Раниеро благополучно миновал стражу, никто даже не окликнул его, потому что туман был очень густ, а дорогу покрывал такой толстый слой пыли, что не было слышно звука копыт лошади.

Раниеро миновал лагерь крестоносцев и, оставив его далеко позади, свернул по дороге к городу Яффе. Путь был ровный и гладкий, но Раниеро по-прежнему ехал шагом, опасаясь, что от сильного движения погаснет свеча. Пламя едва мерцало красноватым пятнышком в густом молочном тумане. Насекомые слетались на огонек, кружились над ним, и Раниеро стоило немалого труда отгонять их и охранять пламя.

Но Раниеро не падал духом, твердо смотрел вперед и уверял себя, что подвиг, который он решил совершить, был бы под силу даже ребенку.

Лошадь утомилась от медленной езды и пошла рысью. Напрасно старался Раниеро защитить пламя рукой, прикрыть плащом, – слабый огонек метался во все стороны и мог каждую минуту угаснуть.

Однако Раниеро не хотел допустить, чтобы предпринятое им дело так быстро и печально кончилось. Он придержал лошадь и задумался. Потом быстро сошел с коня и сел в седло спиной к голове лошади: таким образом Раниеро защищал своим телом пламя свечи от встречного ветра и быстрого движения. Теперь пламя свечи не колебалось от быстрой езды, горело ровно и ярко, но Раниеро подумал, что странствование его не будет легким и приятным, как игры детей.

Когда рыцарь миновал горы, окружавшие Иерусалим, туман рассеялся. Раниеро ехал по одинокой пустыне, не встречая на пути ни людей, ни селений, не было даже деревьев или какой-либо растительности, всюду кругом виднелись обнаженные холмы, голые скалы.

Тут напали на Раниеро разбойники. Это были бродяги, следовавшие за войсками крестоносцев, искавшие в чужих странах легкой добычи, питавшиеся разбоем и грабежом. Они сидели в засаде за одним из холмов, и Раниеро, не имея возможности глядеть вперед, заметил разбойников лишь тогда, когда они остановили его коня, окружили со всех сторон и стали угрожать обнаженными мечами.

Разбойников было человек двенадцать, все они выглядели жалкими, изнуренными, лошади их были слабыми клячами. Раниеро не стоило бы никакого труда умчаться от них на своем кровном прекрасном коне, но рыцарь подумал, что при этом неминуемо погаснет свеча, а ему не хотелось нарушать торжественной клятвы, данной нынче ночью.

Раниеро решил вступить с разбойниками в сделку. Он сказал им, что без всякого сопротивления отдаст им все, что они пожелают, с условием, что они не тронут его свечи и не загасят пламени.

Разбойники ожидали жестокой борьбы, и с величайшей радостью согласились исполнить условие Раниеро.

Они начали грабить его, сняли с него доспехи, отняли деньги, оружие, взяли коня и оставили лишь плащ, свечу и пучки с запасными свечами. Они честно исполнили договор и не загасили свечу.

Один из разбойников вскочил на коня Раниеро. Почувствовав, как прекрасен и силен был конь, что-то вроде сострадания зашевелилось в разбойнике к ограбленному рыцарю.

– Знаешь, мы не так уж жестоки, как ты думаешь, – сказал разбойник рыцарю, – ты добрый христианин, и мы окажем тебе уважение. Возьми моего коня и поезжай дальше на нем.