Легенды русского шансона 2002

Я ему в субботу позвоню Со знаменитым Бубой Касторским из «Неуловимых...» Вилли бывал в концертных бригадах. И в переделки гастрольные попадать случалось. Однажды пригласили Токарева и Сичкина в Израиль. Менеджер, помимо хороших гонораров, пообещал восторженный прием чуть ли не у трапа самолета: кучу репортеров, телевидение, толпу олим с транспарантами. Когда «Боинг» с артистами уже летел над Европой, в кабину пилотов передали сообщение о, якобы, заложенной в лайнер бомбе. До выяснения самолет меняет курс и садится вначале на военный аэродром, а потом перелетает в парижский «Орли». Там перепуганных пассажиров, наконец, выпускают из салона — на неопределенный срок. Кто куда, а Вилли и Борис отправляются на обзорную экскурсию по Парижу: дают таксисту целых 1500 против обыкновенных дневных 500 франков, и он катает их день напролет — везет к Эйфелевой башне, Лувру и Нотр-Дам. Потом они бродят по Елисейским полям, заходят в кафе. «Иду по улицам Парижа, от восхищения хмельной...» — песня «Аве Мария» родилась у Токарева именно благодаря ложной тревоге с бомбой и незапланированному французскому транзиту. «Странно как.., — размышляет артист. — Террористическая угроза и романтическая прогулка по красивейшему городу мира.. Что может быть общего? Так ведь было же!»

В последнее время Вилли Токарев, скорее, гость Большого Яблока, чем его обитатель — во исполнение его же программной песни «Прощай, Нью-Йорк!», где были строчки о том, что он «в Россию уезжает навсегда».

«Прожив в Америке 5 лет, я, по законодательству этой страны, стал ее гражданином — все, как положено. Слава Богу, мне и российское гражданство вернули. Потому что настоящим американцем мне все равно не стать. Я и уехал-то туда уже в зрелом возрасте».

Конечно же, он знается с другими бывшими эмигрантами — мастерами «шансонного» цеха: «К сожалению, Миша Шуфутинский переехал с Брайтона... Мишу Гулько люблю за острый ум и за его постоянство: он никогда не был приспособленцем».

Любе Успенской он, в свое время, написал отличные песни: «Еще не поздно, еще не рано...», «Лю-ба-Любонька»:

Люба-Дюбонъка, целую тебя в губонъки За то, что ты поешь, как соловей Сегодня ты на Брайтоне сияешь,

А завтра, может, выйдешь на Бродвей!

Вилли Токарев первым протоптал коллегам дорожку назад, в СССР. «Живут в Штатах, зарабатывают доллары в России», — говорили тогда о них, частенько не без зависти, «коренные» артисты жанра. Когда писались эти строки, Любовь Успенскую, например, не видели в Москве больше года. А Вилли — он, похоже, и в самом деле вернулся. Купил квартиру в сталинской «высотке», женился, родил дочку... Он не заработал здесь таких сумасшедших денег, какие, по слухам, «поднял» Шуфутинский — певец, в отличие от Токарева, не поющий своих песен, но, видимо, более расчетливый коммерсант. Вилли обрел в некогда казавшейся навсегда потерянной России другое — свое счастье — простое, человеческое.

«...Один из последних своих дисков я посвятил российским женщинам, которым нет равных по красоте, обаянию и женственности во всем мире.

Я назвал этот диск «Джулия». Джулия — это настоящая русская красавица, моя Королева. Я счастлив, потому что она воплотила в себе качества, ради которых мужчина может пожертвовать всем. Познакомились мы случайно. Однажды я заблудился в переходах московского метро и попросил помощи у проходившей мимо девушки. Она оказалась удивительно любезной и покорила меня своей необычностью. Я пригласил ее на мой концерт. Впоследствии я обнаружил, что у нас с Джулией много общего, и нам никогда не бывает скучно вдвоем. С тех пор мы вместе...»

«Ко всем ее достоинствам, — говорит мой собеседник, — Юлия — удивительно умная женщина. Она конгениальна мне. Прекрасно знает русскую литературу. Когда она еще училась во ВГИКе, я прочитал некоторые ее работы и сперва не поверил, что их написала она — настолько зрелыми они были. Но это не значит, что жена моя — книжная затворница. Она вполне коммуникабельна, у нее отличное чувство юмора.

Их с Юлией-Джулией дочка Эвилина («Это — Вилина!» — хохочет папа.) — Эвика, Эви, как зовет ее родитель на американский лад — появилась на свет в Москве. Сам этот факт поражает автора, наслышанного, что малышей наших шоу-бизнесменов и «звезд» приносит исключительно импортный аист — «Боинг-747», например.

«Я легко мог бы сделать так, чтобы мой ребенок родился в лучшей американской клинике, — говорит счастливый отец, — но зачем? В России принимают роды не хуже. К тому же, я хотел, чтобы с самого момента рождения малышка принадлежала той стране, где появился на свет я».