Легкая поступь железного века

- Касательно головы не знаю, - Надя закусила губу, потом тряхнула серебристыми без пудры локонами и тихо добавила, нахмурившись. – В католичество он перешел. Этот французский монах, или кто он там, его совратил! Бог мой! Граф совсем под его волю попал, ничего не понимает. Меня за этого противного Фалькенберга сватает!

- Как?! – Наталья даже привстала. Сразу вспомнились намеки Бестужева.

- Нищий немец, неведомого роду-племени... Проходимец, по всему видать. Хорошая партия для русской графини! Да не это главное. Немец ведь сам в католическую веру отцом Франциском обращен, так же как отец мой - каждое слово его ловит. Я давно наблюдаю за ними... Боже, долго ли до беды! Но я, поверь, Наташа, не позволю над собой измываться! Не знаю, что сделаю, но не позволю...

В мыслях Натальи все уже выстраивалось рядком да ладком, так как про Фалькенберга она успела для себя кое-что разузнать. Действительно, безродный немец, однако духовником у него – монах-француз. Ладно, чего не бывает на свете. Особого счастья юный Иоганн не нашел в России - богатство в руки не плывет, карьера не складывается. И тут появляется отец Франциск. Здесь ли обратил он лютеранина в католичество, до встречи ли их в России, одно ясно – Фалькенберг играет на стороне Франции против графа Бестужева. А за услуги (такие, например, как компрометация Лопухиных) отец Франциск берется устроить блестящее будущее Иоганна, и добиться этого он хочет посредством графа Прокудина. Прокудин вдвойне ему интересен – как служащий Коллегии иностранных дел и как отец очаровательной дочери, единственной наследницы немалого состояния. И последнее для них, видимо, важнее первого. Да, есть над чем призадуматься. Бедная Наденька! «Ну теперь-то, - подумала Наталья, очень сильно раздражившись, - я и без уговоров почтеннейшего Алексея Петровича займусь вами, господа!» Но тут же вновь поднялось в душе: «Негоже девице из рода Вельяминовых сие занятие!» «А в Тайную канцелярию не желаете, Наталья Алексеевна? Да со всем семейством?» – прозвучал в ушах, будто наяву, вкрадчивый голос его превосходительства генерала Ушакова.

И вдруг Надя спросила:

- А где нынче Александр Алексеевич?

Наталья вздрогнула, - уже в третий раз ее спрашивают про брата! Быстро перехватила взгляд серо-голубых глаз. Прочла смятение и испуг...

- Зачем ты спрашиваешь, Надин?

Надежда быстро отвернулась, растерянно закусывая тонкую губу.

В дверь постучали.

- Надя, открой, - раздался голос Кириллы Матвеевича.

Юная графиня ахнула.

- Что делать? – зашептала она. – Отец не велел тебя принимать!

Наталье, действительно, пришлось сегодня идти к подруге с помощью верной Дашеньки через черный ход.

- Что делать? – пожала она плечами. - Одно – за портьеру.

- Надежда, ты что там копаешься?!

Надя встревоженно покачала головой: отец был не просто не в духе, судя по голосу, он был вне себя. Она инстинктивно перекрестилась и отворила дверь.

- Чего запертой сидишь? – ввалившись в комнату, Кирилла Матвеевич первым делом обшарил все уголки быстрым и каким-то ошалелым взглядом, потом словно забыл об этом и уставился на дочь воспаленными глазами.

- Как же не запираться, - дерзко отвечала Надя, не отводя взгляда, - когда ваши друзья по дому нашему словно по своему расхаживают.

- Ну, ты не очень-то! – нахмурился Прокудин. – С одним из сих друзей ты сейчас же отбудешь в деревню!

- Что? – Надя побледнела. – Что вы, батюшка, изволили сказать?

- То, что ты прекрасно расслышала. Через час появится господин Фалькенберг дабы сопровождать тебя в Прокудино. Меня с вами не будет.

- А… что... случилось? – только и сумела выдавить девушка, совершенно придавленная его тяжелым взглядом.

- Случилось! А чего – тебе знать не след. Собирайся.

- Я не поеду с Фалькенбергом! – голос Наденьки сорвался почти на визг.

- Не сметь мне возражать! – заорал граф. Он больно схватил дочь за руку и притянул ее к себе.

– Ты что, думаешь, я шутки шучу! – задыхаясь, зашептал ей в самое ухо. – Тут дело такое... не до бабьих капризов, ясно, сударушка?! Через час вернусь за тобой. Живо собирайся! Немедля!

Ушел. Надя рухнула в кресло. Зашевелилась портьера, и госпожа Вельяминова выбралась на свет Божий.

- Что это, Наташа, что? – Надя тихо расплакалась, уронив лицо в ладони. Наталья покачала головой.

- Видимо, и впрямь случилось что-то. Мыслимо ли тебе ехать с Фалькенбергом?! Ну да не бойся! Делать нечего, Бог не выдаст.

Но Надя плакала все сильнее и сильнее.

- Я тоже незаметно для Фалькенберга поеду в Прокудино, - шепнула Наталья, склонившись к подруге и вытирая ее мокрые щеки своим кружевным платком. Та удивленно приподняла голову, в светлых глазах сквозь слезы блеснул огонек надежды.

- Не могу же я бросить тебя, Наденька!

Наталья, говоря это, не кривила душой. Но кроме нежелания оставлять подругу одну в столь странном положении, в ней заговорил знакомый охотничий азарт. Ни в коем случае не упускать из вида Фалькенберга! Вслух же она добавила: