Легкая поступь железного века

- Кажется, сейчас он начнет проповедовать Христовы заповеди, - пожала плечами Наталья. – Степан Иванович, да очнитесь, наконец. Ведь вы даже не знаете, куда мы вас везем.

- А куда вы меня везете? – боязливо поежился Шешковский.

- А везем мы вас к вам же домой, - ответил Павел. – И, уверяю, обижать вас не желаем.

- Да врете вы все, - отчаянно махнул рукой Степан Иванович.

«Эх, ведь утопят сейчас в Неве, да и дело с концом, - тоскливая мысль прочно утвердилась в сознании Степана Ивановича. – И дернул генерала лукавый связаться с этим мальчишкой бесноватым!»

- Так значит, Александра Вельяминова тайно похитили по приказу генерала Ушакова из села Горелово... – начал Павел.

- А если знаете, чего мучаете? – буркнул Степан.

- Мучаем! – вышла из себя Наталья. – Мы – вас?! Или не вам лучше иных знать, как мучают людей?! Как вы мучили Александра? Что с ним сделали в вашем проклятом учреждении? Нет, вы не поняли, что пистолет мой заряжен, да я сейчас просто!..

- Да жив он, этот ваш проклятущий Сашка Вельяминов! – Степан Иванович тоже сорвался на крик, и, рванувшись, попытался разорвать веревки, впившиеся в кисти рук. Тщетно. – Жив и здоров, вроде...

- Вроде?!

- А я вам, сударыня, не лекарь!! Я бы на месте генерала его давно заживо зажарил! Не по-ло-же-но... Тайное следствие... Сподручный вице-канцлера... Эх, да руки хоть развяжите, говорю: беззаконие, душегубство.

- Кажется, он достаточно сказал, - изрек Павел. Шешковский понял это по-своему:

- Не убивайте меня! – завопил он. – Я все вам расскажу, все...

И из него полилось потоком чистосердечное признание.

Наконец, он замолчал, откинулся, как мог, на спинку сидения и закрыл глаза. Вид его красноречиво говорил: «Все, а теперь я не желаю больше знаться с вами, и слова больше не скажу, что бы вы ни делали!»

- Достаточно? – спросил Павел Наталью.

Она взволнованно кивнула, и Павел чувствовал, что она едва сдерживается.

- Ну что ж, - у Павла оказалась в руках рюмка, появилась бутылка красного вина, которое тут же было предложено Степану Ивановичу.

- Нет!! – закричал Шешковский, и сделал резкое движение, пытаясь толкнуть рюмку.

- Вот вам крест, - серьезно сказал Павел Мстиславский, - что мы вас не отравим, и вообще ничего плохого не сделаем... Однако выпить придется.

- Нет!

- Он мне надоел! – шевельнулась Наталья, и вновь, в который раз увидел несчастный Степан Иванович пугающий его пистолет. Он по долг у службы прекрасно умел разбираться, серьезно ли настроен человек, или только так, стращает. Наталья не стращала.

- Так вы клянетесь, что... – пробормотал Шешковский.

- Вот вам крест! – повторил Павел.

Со слезами на глазах, бормоча молитву, Степан Иванович втянул в себя крепко-сладкую жидкость. «А ничего винцо...» - подумал он, засыпая.

Очнулся Шешковский в своей постели. Долго смотрел в потолок. А потом позвал слугу.

- Я... ты... откуда... – забормотал он. – Откуда... меня... взяли?

Старый слуга не удивился столь нескладному вопросу.

- Да-а... ничего подобного уж и не припомнится за вами, Степан Иванович! Однако нашли вас прямехонько возле дома, где вы под забором валяться изволили.

- Я?! – едва не задохнулся Шешковский. – Под забором?!

- Так, барин. Чего ж, с каждым случиться может... Дело такое...

- Ну... пошел.

И Степан вновь уронил голову в подушку. Вот и доказывай теперь, что тебя похитили, когда вон, люди подтвердят, что в скотско-пьяном виде непотребном ночь под забором провел!

В эту ночь вице-канцлеру поспать не удалось. Он засиделся допоздна за бумагами, сидел бы, может быть, и до рассвета, кабы не вторжение нежданных гостей. Именно вторжение, потому что незваных гостей сих никак не хотели пускать, но князя Мстиславского трудно было куда-то не пустить. Бестужев, оторванный от государственной важности дел, молча переводил взгляд с Павла на Наталью и ждал объяснений. Сегодня вид у Вельяминовой был куда более уверенный, чем в первую встречу с вице-канцлером.

- Ваше сиятельство, - сказала она. – Нам нужна ваша помощь...

Очень внимательно слушал Бестужев, и старался, чтобы недипломатическое волнение на лице его не отражалось. А волноваться было о чем. Ведь, судя по рассказу этой парочки, его сотрудник Вельяминов арестован - из-за него! Дурацкий дутый заговор! Бестужев перепугался. Перепугался еще и оттого, что после нападения на Шешковского эти красавцы ни куда-нибудь, а прямехонько к нему пожаловали.

- Так, - изрек он, выслушав до конца. – Господа, остаетесь у меня, и до моего возвращения за порог ни ногой! Вы понимаете, любезные, во что ввязались?

- Прошу прощения, Алексей Петрович, - перебила Наталья, - мы не ввязались, нас втянули.

- А вы-то что так переживаете, граф? – невиннейшим тоном осведомился Мстиславский. – Волноваться, кажется, нужно Вельяминову, ведь это ему пытка грозит. И Наденьке Прокудиной...

Бестужев метнул в него негодующий взгляд.

- Я понял, князь, - сухо ответил он. – А посему еще раз попрошу оставаться здесь и ждать. И кучер ваш... если разболтается...

- Сенька не болтлив, ваше сиятельство!

- Надеюсь... Так что, ждать, господа... Ждать!

Павел и Наталья переглянулись...