Легко видеть

На четвертом курсе, уже в МВТУ, Вадима Кротова заинтересовали проблемы динамики полета ракет. В то время это дело было совсем новое, и он очень быстро выработал оригинальный подход к их разрешению с помощью собственной системы дифференциальных уравнений, описывающих полет в пространстве в поле Земли. Работой Вадима заинтересовались на соответствующей кафедре ракетно-технического факультета МВТУ, в том числе и ее шеф, академик. Но даже с его помощью Вадим не смог перейти туда с механико-технологического факультета, на котором учился и числился. Декан последнего, известная сволочь, не отпустил его туда, где Вадим мог с особой отдачей и энтузиазмом работать в пользу государства. И дело было не только в сволочном характере декана, но и в порочной сути системы планирования подготовки специалистов для нужд народного хозяйства. Если какие-то инстанции установили, что для этого в МВТУ в таком-то году должно быть подготовлено «m» специалистов по прокатному оборудованию и технологии и «n» специалистов по ракетной технике, то перевод Кротова с факультета на факультет грозил нарушить установленную свыше пропорцию – тогда бы оказалось, что МВТУ произвел бы «m-1» инженеров по прокатке и «n+1» инженеров ракетного профиля. А посему декан, отказывая Вадиму, имел полную возможность и формальное право ссылаться на разнарядку из министерства высшего образования и считать себя подлинным защитником государственных интересов от эгоистических претензий отдельного эгоистически мыслящего студента. Однако Михаил подозревал, что дело застопорилось не только по воле декана. Академик, возглавлявший кафедру на ракетно-техническом факультете, тоже явно не употребил все свои возможности для того, чтобы заполучить перспективного студента к себе – на черта ему был такой специалист «замедленного действия», который уже превзошел именитого шефа в вопросах динамики полета и обещал совсем затмить, когда окончательно оперится и захочет стать самостоятельным. Так что похлопотал академик слегка, да на этом его заинтересованность и иссякла. Ну, да этот хоть слово замолвил. У других академиков позиция была более определенной. Михаил сам слышал из выступления по телевизору академика Мигдала, что тот думает о тех, кто позволяет себе мыслить и открывать без санкции таких же столпов науки, как он, Аркадий Бенедиктович, о котором Михаил до тех пор слышал только хвалебные отзывы своих спутников по туристским походам, в течение всей передачи объяснял телеаудитории, что люди, не получившие специального академического образования, то есть не получающие его из рук официально признанных корифеев, не имеют НИКАКОГО ПРАВА заниматься решением кардинальных физических проблем. Жаль, что его уже не мог услышать Альберт Эйнштейн, не подозревавший, что он не имел права создавать теорию относительства и тем более обращаться за ее поддержкой к знаменитому маститому физику Максу Планку. И уж конечно же, сам Макс Планк, высочайший профессионал, честнейший человек, любящий физику больше, чем себя в физике, не имел никакого права распахивать перед Эйнштейном главные ворота в любимую науку со словами: «Этот мальчик, я хочу сказать гениальный ученый…» Да, большой путь прошел мир науки по пути наращивания морали с той поры и до таких ярчайших образцов как Мигдал.