Лекарь-возлюбленный

— Имеет. — Катарина принялась выкапывать вторую мандрагору. Женский корень она получила, теперь нужно было раздобыть мужской. — Потому что обратно мы вернемся вашим способом. Или не вернемся никак. И тогда ваш алхимик останется без мази.

— Вы решили, что теперь можете вить из меня веревки?

Катарина погрузила пальцы во влажную землю, нащупывая второй корень:

— Если вам дорога жизнь господина Дайске, вы позволите мне сохранить мои тайны.

Два мужских стона прилетели из тумана причудливой музыкой.

— …Вам так нравится, мой господин?..

— …Да-да, так…

На побледневшем лице господина Вана выступил едва заметный в темноте румянец.

Он пронзил Катарину яростным взглядом:

— Что ж… ваша взяла. Мы вернемся обратно моим способом. Но не думайте, что это сойдет вам с рук.

Катарина принялась копать быстрее:

— Ни в коем случае…

Вот он! Она извлекла второй корень и точно так же обмотала его. Засыпав и разровняв землю, Катарина поднялась на ноги. Голоса смолкли и слышались лишь жутковатые шорохи в отдалении.

— У нас есть все, что нужно. Можем возвращаться.

Господин Ван ничего не сказал. В его глазах, кажущихся почти черными, плясали демоны, имен которых Катарина не знала. Он выглядел так, словно с трудом сдерживает свой гнев. Разозлен тем, что она собралась лечить его друга с помощью Мертвой Алхимии? Но ведь раньше он кажется был не против.

На этот раз он пошел впереди, а Катарине оставалось лишь покорно плестись следом и не отставать. Удивительно, но он шел так, словно знал этот путь лучше нее.

Тишина между ними давила сильнее, чем опасность Мертвого Леса.

Катарина почти не смотрела под ноги — все ее внимание было сосредоточено на широченной спине посланника и его мощных плечах. А то, что он надел ее халат, странно волновало ее сознание. Конечно, халат принадлежал не именно ей, но она ведь присвоила его себе… Значит, на нем именно ее одежда. Словно это делало и посланника хоть немного принадлежащим ей.

Катарина понимала, что эти мысли могут завести ее на опасную тропинку, но ничего не могла с собой поделать.

А его волосы… О, великие боги… Они были такими длинными и густыми. Наверняка, он за ними хорошо ухаживал. Многочисленные слуги помогали их мыть, делали ему массаж и втирали в кожу ароматные и расслабляющие масла.

Она готовила для сароен косметику и духи, может… может предложить и ему? У нее было приятно пахнущее мыло специально для волос. Она бы могла… могла сама прийти и услужить ему, вымыть голову. Прикоснуться к длинным блестящим прядям под предлогом помощи в омовениях. Мужчины ведь помогают друг другу купаться. Это не так неприлично, как если бы ему помогали сароен. Вот только она никогда на это не осмелится.

Катарина опустила взгляд на его талию, туго перетянутую поясом и ремнем с ножнами. Намного уже плеч, она казалась одновременно и стройной, и сильной. Королевский посланник был самым притягательным мужчиной, какого она только видела за всю свою жизнь. Катарина отдавала себе отчет в том, что встречала мужчин и красивее, но в нем… все было каким-то особенным.

Любая одежда смотрелась на нем, как самый изысканный наряд. А еще он казался и молодым, и прожившим полную невзгод жизнь. Что-то было в его лице, во взгляде, такое, что Катарина не могла объяснить.

Он резко остановился, а она, погруженная в свои мысли, этого даже не заметила. Не успела затормозить и врезалась в его спину. Все тело будто прошило разрядом сотен молний. Она была намного ниже его, и сейчас животом ощущала его… ягодицы. Боги, кто бы знал, что это будет… мучительно сладким наслаждением — чувствовать кого-то настолько близко.

Она отскочила от господина Вана, запутавшись в подоле собственного халата. Он несколько секунд стоял застыв, а потом резко обернулся к ней.

А что если он все понял? Разгадал ее? Нет-нет-нет, она столько всего прошла… столько боролась за свою жизнь… Она просто не может поддаться губительному искушению.

Она должна ненавидеть его. И должна сделать так, чтобы он ненавидел ее. Так они будут на безопасном расстоянии друг от друга. Она ведь уже успела убедиться в его гордости и заносчивости. Видела, насколько он самоуверенный, властный и привыкший всем вокруг раздавать приказы. Воспринимает всех, словно своих слуг… Чем не повод для неприязни? А еще он обещал ее убить, если она не вылечит его друга. Чужие жизни для него ничего не значат.

Ненависть — единственное ее спасение от него.

— Ну? — Катарина постаралась вложить в шепот всю свою неприязнь. — Долго мы еще будем тут стоять?

— Молчите! — Он положил ладонь на рукоять меча, и Катарина тут же представила, как он точно так же — властно и уверенно — касается ее.

Она осмотрелась, но не заметила ничего опасного. Ей уже хотелось поскорее убраться отсюда. А самое главное — сбежать от господина Вана.

— Ну что вы встали? Здесь никого нет. Если вы хотите тут заночевать, то оставайтесь. Я возвращаюсь в крепость.

Преградив ей дорогу мечом, посланник указал подбородком вперед, где в темноте белели обрывки тканей, похожие на длинные плащи.

— Когда я шел к вам, этого не было. Откуда появилась ткань?