Лексикон света и тьмы

Или трагедия, которую многие историки считают прелюдией окончательного решения: массовые расстрелы в Бабьем Яре под Киевом в сорок первом году. Бабий Яр переводится как «бабья расщелина», но в слове нет того вульгарного звучания, которое появляется в норвежском, это просто описание ландшафта: здесь, на крутом берегу глубокого оврага, стояла сторожевая застава Киевского княжества, солдаты скучали, их подружки приходили сюда потешиться. Массовые убийства происходили 28–29 сентября сорок первого года. Нацисты заняли город всего несколько дней назад, и командование айнзацгруппы «С» пустило слух, что евреев поездом перевезут на Чёрное море, а оттуда отправят в Палестину. Затем всех евреев собрали и увели из города. Мальчик по имени Рубин Штейн, один из немногих выживших, позже рассказывал, что немцы останавливали колонну евреев пять раз, на пяти разных постах.

На первом посту у нас забрали все документы и бросили их в костёр. На втором посту забрали драгоценности, золотые кольца и вырвали золотые зубы. На третьем посту забрали меха и постельное бельё, а на четвёртом забрали чемоданы и свалили их в огромную кучу. На последнем посту женщин и детей отделили от мужчин и мальчиков-подростков. Здесь я потерял из виду свою мать.

Этот десятилетний мальчик сумел спрятаться в трубе, не знаю какой, возможно, это была проложенная под дорогой бетонная труба, по которым отводят ручьи, я сам играл в таких в детстве.

Согласно отчёту, отправленному в Берлин по завершении мероприятия, 33 771 еврейских женщин, мужчин, мальчиков и девочек были убиты, застрелены на краю оврага, чтобы тела падали вниз. Вся операция заняла тридцать шесть часов. Рубин Штейн был одним из двадцати девяти выживших.

Пока я это пишу, мне вдруг приходит в голову, что, вероятно, среди убитых были и родственники моих детей, потому что все они были выходцами из тех краёв, из прежней черты оседлости. Все они – оборвавшиеся истории.

П как Птицы, ты иногда видишь в Фалстаде, как они летят к морю. Однажды ты стоишь в это время вместе с Ральфом Тамбс Люке, и он рассказывает тебе, что это гаги.

– А ты знаешь, что они чуть ли не самые древние одомашненные птицы в Норвегии? – спрашивает он. Ты качаешь головой, нет, не знаю.

– Правда-правда. На побережье люди охраняют их гнёзда, пока они высиживают и выкармливают птенцов, и гоняют хищников. А взамен люди по окончании сезона собирают из гнёзд пух себе на подушки и одеяла.

Ты запрокидываешь голову, видишь исчезающих за верхушками деревьев птиц, и внезапно тебе становится ужасно грустно от того, что где-то есть и забота, и мягкость, и нежность. Охранник кричит: «Работай!» – и ты снова берёшься за пилу.

Р

Р как Рикка.