Лекции по искусству. Книга 2

Его расстреляли в 1934 году. Не за эту книгу, а за то, что он был антропософом и возглавлял это общество в Ленинграде. Но, именно то, что он был антропософом и имеет отношение к его занятиям этой книгой. На сегодняшний день никто не может сказать, что это за книга и почему стих расположен так, а не иначе. Мы не сдвинулись с места. Европейская культура может только вяло ее комментировать. Как сказал бы Бродский «кошачье мяу», т. е. для нас это великая загадка, тем более, что 64 комбинации — это что такое? Абсолютный генетический код ДНК, а также количество клеток на шахматной доске.

К этому имеет прямое отношение и черепаха, но с этого я начну другую лекцию. Почему я говорю об антропософии и подчеркиваю, что Шуцкий был расстрелян, как антропософ? А вы слыхали о такой русской поэтессе Черубине де Габриак-Васильевой? Это она приобщила Шуцкого к антропософии. Когда ее сослали в Ташкент, он ездил к ней туда. Сама она была ученицей Штейнера — основоположника европейской антропософии, к которой принадлежали и увлекались очень многие русские. В частности, во главе русской антропософии стоял поэт Андрей Белый. Это долго рассказывать, но отмахиваться от этого не надо, потому что у антропософов была своя историческая концепция. Теория.

Для них хронология была совсем не такой как для нас. Для них хронология была расположена по основным типам — по пластам или пластам цивилизаций. И так, как они занимались всем этим, то практически первыми сделали очень правильные выводы. Школы Штейнера — это очень серьезные школы по обучению. Не случайно в них дважды проходил подготовку к смерти Тарковский и хотел снимать о нем фильм. А это серьезная идея. Для них было очень важно, какое содержание несет в себе цивилизация и что в ней содержится. Для антропософов было очевидно разделение на цивилизации: европейскую, которая начинается со средиземноморской. Циклопическую цивилизацию, которую, так же, как и Египет относили к предшествующей, до средиземноморской. Это теория стала совершенно новой для 20 века и ей увлекалась не теософия, а антропософия, связанная с прохождением людей, хранящих в памяти цивилизованные черты прошлого. И Шуцкий, будучи антропософом, написал для «Книги перемен» очень большую статью, в которой отметил, что для него нет никакого сомнения в том, что эта книга также, как и вся концепция о Багуа достались нам от предшествующей цивилизации. И точно так же, как для нас Египет явил «Книгу мертвых», являющуюся наследием, доставшимся нам от праотцов, так же и Шуцкий считает, что «Книга перемен» была сделана намного раньше и пришла к нам от цивилизации Атлантов, когда были другие знания и понятия обо всем. Я не буду с ним ни соглашаться, ни опровергать. Это им написано, как переводчиком и комментатором.

Голос студента: Поэтому лошадь вышла из воды?

Волкова: Естественно. И Фу Си является такой же переходной фигурой, как Хефрен или Имхотеп. Он — носитель этих перл. Я ни в коем случае не могу утверждать, потому что у меня нет доказательств, но такая теория существует. Как вы думаете, кто первым догадался что это так? Никогда не сообразите. Немецкий ученый, философ, математик, исключительно странный тип, живший в 18 веке — барон Лейбниц. Он первый, вернее немцы, перевели на немецкий язык «И-дзин». А он, будучи совершенно сумасшедшим и гениальным человеком, решил написать китайцам в Академию.

Он написал письмо с большой скрупулезностью и немецкой прямотой. Англичане или французы так прямо не написали бы, а он, будучи человеком очень самоуверенным, написал прямо в отношении того, в чем сомневался. Будучи математиком, занимающимся математической комбинаторикой и неплохо игравшим в шахматы, где шахматная доска и «Книга перемен» соединены между собой. А поскольку он, как и Гофман, будучи антропософом, был уверен в том, что Атлантида существовала, то так и написал: «Нет, господа, вы эту книгу создать не могли». На что они ему такой ответ отправили, что мало не покажется! Как говорится: «китайский мат, помноженный на немецкую непристойность». Они его так отфутболили, чтобы он даже и помыслить не мог, что это не они — китайцы придумали, а какие-то их цивилизационные предшественники. Так что спор о корнях велся еще немцами. В числе прочих, очень загадочных свойств этой книги является и то, что она обладает очень большим качеством — предсказанием. Был в Европе такой человек, который с этой книгой не расставался никогда. У него было специальное издание, он носил его в кармане и, если надо было что-то выяснить или посоветоваться, то он открывал ее и спрашивал совета. Откуда я это знаю? От него самого. Это был Федерико Феллини, который считал эту книгу своим ежедневным собеседником. (Аплодисменты)

Лекция № 14 Китай

Конфуций — Лао Цзы

Волкова: Вы знаете, я немножко нарушаю ход наших занятий. Меня во врем перерыва спросили: «А какой будет следующий год?» Отвечаю: Кота. Нет, мы спросим у «Книги перемен», как Феллини, чтобы она нам сказала, каким будет год. Хотите?