Лекции по искусству. Книга 2

Именно Конфуций, который придавал очень большое значение лошади, помещал лошадиные копыта на рукавах парадной одежды, как намек на преобразовательную силу того, кто носит эту одежду. «Кажется лошадь давно не выходила из воды. Боюсь, что все кончено». Он первым предложил создать костюм, как космос. И человек, который находится в этом костюме находится в центре этого космоса. Сам он одевался великолепно — всегда в косметике, шикарных халатах, с прической.

А вот здесь вы видите очень интересную вещь — корону одного из китайских Императоров.

Корона китайского Императора

Корона китайского Императора

Корона китайского Императора

Смотрите, какая шикарная — перед мордой какие-то бусы болтаются. Гениально! Верх у этой короны черный, а низ алый. Выемка для головы ровно посредине — это золотое сечение, а перед лицом на ниточках висят все цвета нефрита. Такие нефритовые занавесочки, которые обозначают, что Император повелевает стихией жизни или дождя. У него перед глазами дождь и позади дождь, и он представляет собой оплодотворителя мира. Если бы вы знали, как мне все это нравится! Какие же они были игручие. Это что-то невероятное! Император выходил и шел, как стихия.

Одна история повествует: Решив, что пора знакомиться с Лао Цзы, Конфуций нарядился, весь такой надушенный, зеркало у пояса. Современники, носители двух великих идей. Знаете, это только так кажется, что откуда он мог знать о Лао Цзы. Но Конфуций жил в современном для него мире, где все про всех знают. И дело не в средствах информации. Наши средства информации, как раз заставляют нас не знать, а у них получение информации было шикарным, тем более, что я вам еще не рассказывала, какими они были великолепными издателями. Они читали и писали. И вот идет Конфуций весь из себя, а Лао Цзы, как известно, работал библиотекарем у великого китайского герцега. По одним слухам, он пошел прямо к нему на место службы, а по другим — домой. И Конфуций был просто шокирован зрелищем того убожества, в котором прибывал Лао. Он выглядел, как бомж. Сморщенный, скрюченный. Никакой. В каком-то непонятном халате. Они встретились и не узнали друг друга. Уж насколько Конфуций был вышколенным парнем, но даже он открыл рот и закрыть не смог, а тот сделал вид, что никого не видит. Уселся в состоянии медитации, да так и встретил. Конфуций постоял, постоял и ушел. Он был очень раздосадован. А что чувствовал Лао Цзы неизвестно.

Я расскажу вам случай из сегодняшней жизни. Вы знаете, был такой Ирман Бергман? А кто такой был Андрей Тарковский, знаете? Кто-то считал, что они были друзьями, а они никогда даже не встречались, хотя и являлись большими поклонниками друг друга. Но у них никогда не было и мысли познакомиться. И однажды, в Стокгольме, проходила очень большая фотовыставка, на которой присутствовал Тарковский. Ему намекнули на то, что на выставке находится Бергман и Бергману сказали: «Вон, Тарковский». Бергман тут же развернулся и ушел. Оба категорически не хотели подходить друг к другу.

Голоса студентов: Почему?

Волкова: А потому, что такие люди не должны встречаться. У них должен быть образ друг друга, а реальность может очень разочаровывать. А, вдруг, он прихрюкивает, когда ест? Или матом ругается? Они оба знали, почему не хотят встречаться. Если бы вы знали, как я боюсь знакомиться с великими людьми. Какое же это разочарование! Знаменитый человек должен быть пьедесталирован. И эти двое так пьедесталировали друг друга, что испугались возможности знакомства. И такой высокомудрый человек, как Конфуций, все равно захотел поговорить с Лао Цзы, а тот пустился в медитацию. И правильно сделал!

Я хочу сказать о том, что культура всегда — и это замечено — всегда создает парно-противоположных лидеров. Противоположные образы. Историю делает только история и никто более. В Греции есть парно-противоположные образы — Аристотель и Платон. Как заметили еще в эпоху Возрождения, если есть Микеланджело, то должен быть и Рафаэль. Должны быть две равно-накаленные точки и такими, конечно, были Конфуций и Лао Цзы. И вся история Китая до сих пор, к сожалению, а, может быть, и к счастью, испытывает большое влияние Лао. Оно истаивает, а Лао не востребован современным миром. Востребован только Конфуций. И когда я слышу: «Дайте нам национальную идею!», мне так и хочется крикнуть: «Дайте нам Конфуция!». Он так нужен! И эти парно-противоположные точки возникли в Китае именно тогда, когда создавался весь фундамент культуры. И, если за Конфуцием стоит идея создания государства, огосударствления, долженствования, строительства, выстраивания, встраивания в дисциплинарно-поэтическую доктрину, то рядом существовал некий, просто странный, почти фантомный образ Лао Цзы, который стал чистым мифом, несмотря на то, что он сделал для китайской и мировой культуры очень много.