Лекции по искусству. Книга 2

Что же по своей очень глубокой сути отличает Еврипида от Софокла? Еврипид первый, кто из всей мировой драматургии стал заниматься личными страстями. Вот не может быть у Эсхила этой сумасшедшей бабы! Да кому она интересна?! Какая-то тетка влюбилась в своего пасынка. Ну, сиди и молчи. Неприличная женщина. Нет! Так там же потом идет эта бесконечная тема сегодняшнего дня. Сколько этих теток было, бог ты мой! Только они по-другому все называются. Там есть некое опущение образа. Шекспир бесконечно цитирует или Софокла, или Еврипида. У него постоянно встречаются комбинации по софокловско-еврипидовской теме. Но это очень интересно сравнить царя Эдипа не по сюжету, а по своей сути с королем Лиром. Если будете себя хорошо вести, даже очень хорошо вести, я вам почитаю Шекспира. Тут я, да! До каких-то вещей дошла в достаточной степени слишком глубоко. Там есть личный момент, когда человек, переживший внутри себя трагедию, как микрокосмос, который расширяется, приносит мировое разрушение. Конечно, у них всегда и во всем виновата женщина.

И все становится ясно и очевидно, и нам уже хор все объяснил и вестник. Что говорит эта безумная женщина? Подумайте. Чего боятся смертным? Мы у власти случая. Предвидению мы чужды. Жить следует беспечно — кто, как может. Ей плевать — она защищает свой дом, своих детей. Она привыкла, что он слушает женщин. Она продолжает и не знает, что он уже далеко. Но она продолжает говорить и вот как она аргументирует то, почему он не должен боятся супружества с матерью: «Во сне не редко видят люди будто спят с матерью. Но это сны. Пустое. А потом опять живется беззаботно». Видали? У нее все разламывается. Я не хочу сказать, что в данном случае она корень всему. Далеко нет. Но, конечно, ее исправляет Антигона, потому что она, как плод великого греха матери и отца, становится поводырем у Эдипа. Кстати, возвращение Эдипа во внутрь себя, в Колону, любопытная деталь. Софокл прожил 90 лет и перед самой смертью вернулся в место своего рождения — в Колону. И Антигона ведет Эдипа домой. На протяжении всей пьесы Софокл меняется под воздействием того, что ему открывается о самом себе.

О Эдипе много написано. Я не знаю, чтобы о ком-то писали столько, сколько об Эдипе и этой очень серьезной ситуации. Гений Софокла заключается в том, что он под влиянием разного рода обстоятельств раскрыл эту ситуацию первым. Иокаста говорит: «Да плюнь ты на все, спи спокойно. Мало ли что тебе во сне приснится». И говорит это так беззаботно. А он — царь, он озабочен тем, что в его стране непорядок: нет дорог, падает скот, демография, люди мрут. Что вы скажете на это? А ничего не скажете. Да, хоть, все вымрите! У него страна не такая большая, как Россия. Ему необходимо знать, в чем дело. Ему дельфийские оракулы говорят, что все разрушения внутри. Он даже на Креонта подумал, что все дело в нем, а тот ему сказал замечательную вещь: «Послушай, найти врага легко. Казнишь меня, а падежь-то скота не прекратится». Первое, что делает Эдип — ищет врага вокруг себя. Кто виноват? А, кто виноват с Каддафи? Нашли врага! А, если не найдут? Это всегда плохо. Особенно для Греции, такой маленькой, состоящей из лоскутного одеяла. Для нее эти вопросы были основополагающими. Когда плохо, врага надо искать в себе. Не надо смотреть вокруг, кто виноват. Хотя приятно, конечно. Иначе будет: «Спи спокойно. Плевать. Мало ли что во сне бывает». Но все-таки Эдип потому и Эдип. И он очень хорошо в своем монологе объясняет обстоятельства того, что Иокаста повеселилась и все рухнуло. И он выколол себе глаза. Слепота глаз, как прозрение души. Гомер был слеп. Когда надо было обязательно найти человека, который мог бы организовать этих плохо организованных людей, кого выбрал Спаситель? Он выбрал человека из вражеского стана. Он выбрал иудея, адвоката, преследовавшего христиан. Он выбрал самого умного, состоятельного и богатого человека — римского гражданина. Если вас зажало в метро между двумя дверями, не надо пытаться открыть эти двери. Лучше подумайте, как это могло случиться. Когда Павел ослеп по пути в Домаск, то не стал думать о том, что надо срочно бежать к врачу, потому что глаза засыпало песком. Как и у царя Эдипа, его глаза повернулись внутрь самого себя, т. е. то, о чем писал Платон: «Поверните глаза внутрь и долго удерживайте их в этом состоянии».

С момента царя Эдипа, во всей европейской культуре устанавливается традиция образа слепоты, как прозрения. Великий архетип — Апостол Павел, который стал Павлом и больше никогда не был Савлом. А как его вознесли-то высоко. Одесную по правую руку и всегда два камня. Два строителя церкви — Петр с ключами и Павел — с мечом и книгой. Там такой был темперамент, который мог это сделать.