Читаем Лекции по искусству. Книга 3 полностью

Я немножко расскажу вам о финале Августа Октавиана. Он был родным племянником Цезаря и наследовал власть, потому что прямых наследников по мужской линии у Цезаря не было. У великих людей одна и та же трагедия — нет наследников. Это редко бывает. Только Павел I был наследником по мужской линии, а так их практически нет. После него пришел его пасынок, которого звали Император Тиберий. А что произошло при нем, надеюсь вы знаете? При Тиберии был распят Христос. Август занимался римско-греческой археологией. Я хочу рассказать одну интересную историю. Август создал и укрепил Империю. Он был один из величайших Императоров и правил, по-моему, 33 года, если не больше. Это было большим счастьем для этого государства. Он все государственные структуры укрепил, создал всю государственную сетку — фигура была грандиознейшая. Но я расскажу о его последних днях. В мире существует очень знаменитая книга, которая переведена на все языки мира. Она называется «Мои авантюры». Это мемуары Августа. Он оставил книгу. Из этой книги читатель узнает следующее — вы сейчас поймете, почему я вам это говорю. У него была одна великая страсть. Он не был развратником. Он не был пьяницей. Он был верен своей жене. Он был жесткий человек, семейный, великий полководец — чиновник высокого класса. Но он любил переодеваться и инкогнито нырять в римские трущебы. У него были двойники, чтобы держать его власть часа два-три, пока он отсутствует. Август переодевался до неузнаваемости, гримировался, одевал на себя что-то немыслимое и шел в Рим. Зачем он это делал? Он это описывает. Во-первых, посмотреть, как идут дела, насколько все соответствует тому, о чем ему докладывают. Он весьма мудр, не так ли? Если что-то строят, то как строят и строят ли вообще? Во-вторых, послушать, что говорят о нем. Какие анекдоты травят. Он очень любил собирать анекдоты о себе и о своей жене. И сплетни всякие. Поэтому, он ходил во всякие злачные места. В приличные места он не ходил — ему это было не интересно. И третье, он собирал подаяние. Он разыгрывал из себя нищего и когда возвращался домой, прежде чем умыться и раздеться, развязывал тряпицу и считал сколько он «заработал». Август всегда ставил себе задачу, сколько он должен собрать. И когда у него не получалось, он говорил: «Какой же ты Август Цезарь?! Как можно доверить тебе нацию, если ты не можешь справиться с одним идиотом и уговорить его дать грош». В ответ на это, через какое-то время, он стал понимать, что в Риме знают о его забавах, но делают вид, что не узнают. И он стал искать места, где его не знают. Ему специально гадости говорили, пинали. Он был болен точно такой же болезнью, как и Цезарь. Наследственно. У него был тоже рак желудка. Он просил врачей сказать ему правду, когда умрет и просил не врать. Надо отметить, что в личных расходах он был очень скуп, в отличие от других Римских Императоров, был очень скромен и ограничен, в жизни аскетичен. Месяца за три до смерти, он устроил очень большой пир. Он точно знал, кого позовет на него — у него были рассчитаны гости и время ужина. Август позвал: и политических деятелей, и писателей, а самое интересное, что он позвал своих «товарищей по скитанию», чтобы молва пошла в народ. Ему ничего нельзя было пить и есть, но он немножко себе это позволил или делал вид, что ест, а когда положенные для пира два часа истекли, то он, обращаясь к присутствующим, сказал: «Комедия моей жизнь подошла к концу. Может вы поаплодируете мне, если вам понравилось данное мной представление». Как вы расцениваете такую вещь? Вот то, о чем я вам говорила. Абсолютное сценическое ощущение. Он не сказал «комедия», «моя жизнь», а сказал «комедия моей жизни». Это тут же было записано всеми и, естественно, дошло до наших дней. Какая у Цезаря была последняя реплика и какая у него. Какие они приготовили реплики выхода со сцены! Потому что они жили перед лицом истории. И если для греков история представляла собой мифологему вечного возвращения, потому что миф — это вечное возвращение, то римляне жили в понятии исторического времени и его движения. И вели себя соответственно. Поэтому Рим — мир не философов, а историков. И Европа унаследовала эту традицию исторического повествования. Я считаю, что мы свои два часа исчерпали, и мы все молодцы (Аплодисменты).

Лекция № 7

Вы знаете, от прошлого занятия у нас с вами остался небольшой кусочек, но очень важный. Он заключается в том, что, пожалуй, именно этот маленький кусочек синтезирует и собирает в себе все то, что я говорила вам о Риме. Я вам сейчас его покажу.

Я хочу снова вернуться к тому, о чем мы с вами говорили. А говорили мы о том, что постепенно Рим создал первую большую устойчивую Империю. Потому что Империя возникает, когда? Когда создается конгломерат завоеванных государств, который превращается в некую единую государственную систему. Как было с Советским Союзом или с Россией, когда та была Империей. Испания тоже была одно время Империей. Франция после наполеоновских завоеваний.

Перейти на страницу:

Все книги серии Волкова, Паола. Лекции по искусству

Похожие книги

12 лучших художников Возрождения
12 лучших художников Возрождения

Ни один культурный этап не имеет такого прямого отношения к XX веку, как эпоха Возрождения. Искусство этого времени легло в основу знаменитого цикла лекций Паолы Дмитриевны Волковой «Мост над бездной». В книге материалы собраны и структурированы так, что читатель получает полную и всеобъемлющую картину той эпохи.Когда мы слышим слова «Возрождение» или «Ренессанс», воображение сразу же рисует светлый образ мастера, легко и непринужденно создающего шедевры и гениальные изобретения. Конечно, в реальности все было не совсем так, но творцы той эпохи действительно были весьма разносторонне развитыми людьми, что соответствовало идеалу гармонического и свободного человеческого бытия.Каждый период Возрождения имел своих великих художников, и эта книга о них.

Паола Дмитриевна Волкова , Сергей Юрьевич Нечаев

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары
Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары

Долгожданное продолжение семитомного произведения известного российского киноведа Георгия Дарахвелидзе «Ландшафты сновидений» уже не является книгой о британских кинорежиссерах Майкле Пауэлле и Эмерике Прессбургера. Теперь это — мемуарная проза, в которой события в культурной и общественной жизни России с 2011 по 2016 год преломляются в субъективном представлении автора, который по ходу работы над своим семитомником УЖЕ готовил книгу О создании «Ландшафтов сновидений», записывая на регулярной основе свои еженедельные, а потом и вовсе каждодневные мысли, шутки и наблюдения, связанные с кино и не только.В силу особенностей создания книга будет доступна как самостоятельный текст не только тем из читателей, кто уже знаком с «Ландшафтами сновидений» и/или фигурой их автора, так как является не столько сиквелом, сколько ответвлением («спин-оффом») более раннего обширного произведения, которое ей предшествовало.Содержит нецензурную лексику.

Георгий Юрьевич Дарахвелидзе

Биографии и Мемуары / Искусствоведение / Документальное
Учение о подобии
Учение о подобии

«Учение о подобии: медиаэстетические произведения» — сборник главных работ Вальтера Беньямина. Эссе «О понятии истории» с прилегающим к нему «Теолого-политическим фрагментом» утверждает неспособность понять историю и политику без теологии, и то, что теология как управляла так и управляет (сокровенно) историческим процессом, говорит о слабой мессианской силе (идея, которая изменила понимание истории, эсхатологии и пр.наверноеуже навсегда), о том, что Царство Божие не Цель, а Конец истории (важнейшая мысль для понимания Спасения и той же эсхатологии и её отношении к телеологии, к прогрессу и т. д.).В эссе «К критике насилия» помимо собственно философии насилия дается разграничение кровавого мифического насилия и бескровного божественного насилия.В заметках «Капитализм как религия» Беньямин утверждает, что протестантизм не порождает капитализм, а напротив — капитализм замещает, ликвидирует христианство.В эссе «О программе грядущей философии» утверждается что всякая грядущая философия должна быть кантианской, при том, однако, что кантианское понятие опыта должно быть расширенно: с толькофизикалисткогодо эстетического, экзистенциального, мистического, религиозного.

Вальтер Беньямин

Искусствоведение