Лекции по искусству. Книга 3

Вот подумайте: только в конце IV века все это начинает проявлять себя открыто. Так вот, я хочу вам сказать, что когда напишут историю Средних веков, а ее пишут поспешно, не подумавши: очень раннее Средневековье, совсем раннее Средневековье, совсем не раннее Средневековье, совсем среднее Средневековье. А это совсем не так. Таким образом дробить нельзя, потому что разные регионы развивались по-разному. Италия развивается по одному сценарию, а северные страны развиваются иначе. А византийско-русское направление тоже развивается не так. Другими словами: нельзя дробить на среднее и раннее Средневековье — это просто глупости какие-то. В чем-то это среднее позднее, а в каком-то — это среднее никакое. Надо очень аккуратно относиться ко всему этому.

Сейчас мы будем говорить о самом главном, смотреть картинки и слайды. Вот то, что произошло в 381-ом году — окончательный раскол, никогда не приводил к вооруженным столкновениям. Хотя все равно тошнило друг от друга сильно. Но, чтобы христианский брат пошел на христианского брата. Когда Тарик Ази открыл ворота для арабов и для мавров на Пиренеи, когда началось мусульманское завоевание, армия состояла из негров, арабов, евреев потому, что там — на юге Испании, была огромная армия евреев и византийских наемников. У Гумилева совершенно гениально описано, как прошла византийская часть: она шла себе преспокойненько вместе с арабами в Испанию. Чтобы откровенно битва была — Боже упаси, но тошнило очень сильно — никак они друг друга не переносили.

Но дело не в этом и не в том, что православие говорило так: «Вот католики — это иссохшие, через пост и молитву, руки аскета, которые в бессильной мольбе стремятся к небу, изображая руками свод. А нам этого делать не надо — к нам Бог сам спускается». И показывают наш свод, о котором я вам буду читать. Говорили еще так: «Католик хуже собаки». Это знаете, такая же очень интересная история, когда читают одного и того же Маркса или Ленина, или Мао Цзэдуна. Разница большая.

Когда мы с ними поссорились: «У, эти ренегаты не так читают!» Так же, как и «собаку» Броз Тито — тоже читают, но немного не так. И так постоянно. И тут такая же история — то же самое четырехстопное Евангелие, читают так же, но все равно не так. В чем дело? Вот сейчас и слушайте внимательно.

В 1054 году, кстати, в год гибели Киевской Руси, а это еще и год смерти Ярослава Мудрого, происходит невероятное событие для всей мировой культуры. Невероятность этого события заключается в том, что произошел восьмой Вселенский собор, который стал последним. На нем произошло размежевание папской церкви (или латинской, или западной) от церкви восточной (или греческой, или православной).

Я уже не говорю о том, что все это произошло значительно раньше, потому что к XI веку западный европейский мир совершенно оформился через создание западной Римской Империи, через Шарлеманя, через Карла Великого, через рубеж IX–X веков. Все произошло значительно раньше, потому что западный мир оформился своей цеховой системой, о которой я обязательно вам расскажу, так как это имеет прямое отношение к нашему сегодняшнему дню. Всё, что произошло тогда, имеет прямое отношение к нам сегодня. Только поэтому, из всего этого разнообразия огромного материала, я выбираю именно эту проблему.

Собор шел два года и столько же времени они убивали друг друга — травили, пропитывая страницы ядом, делали черт знает что и, в результате, разошлись по трем направлениям.

Первое направление — оно очень специфически-церковное. Это вопрос таинства причастия. Что такое причастие для человека? Что такое отпущение грехов для человека? Что это такое? ПРИЧАСТИЕ, ОТПУЩЕНИЕ, ИСПОВЕДЬ. Это — путь человека, это очень интересное движение человека. По этому вопросу православие и католицизм абсолютно расходятся. Два остальных вопроса — искусствоведческие. Они спорили по вопросам искусствознания. Главный вопрос, стоявший перед ними, что можно и чего нельзя изображать в искусстве. Вы этого не прочитаете ни в одной книге. Между прочим, это вопрос, по которому убивали друг друга гораздо чаще, чем по вопросам теологическим. По вопросам теологическим договорились в достаточной степени быстро. А вот по вопросам искусства — нет. Этот вопрос оказался роковым.

Западная традиция говорит: в искусстве можно изображать всё. Вообще всё, что относится к обоим Евангелиям. А что значит «вообще всё»? Например, в Евангелии упоминается история предательства Христа Иудой. Евангелисты Матфей и Иоанн хорошо описали эту страшную историю. Западное искусство изображает ее напропалую. Всегда! Одна из самых важных тем — это тема предательства. А православие говорит: нет! Ни в коем случае изображению это не подлежит. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Почему? А потому что изображать можно только то, что является праздником. Праздники! Точка истинного, церковного и духовного торжества. Понятно?