Лекции по искусству. Книга 4

В искусствознании и в искусствоведении ведутся споры о том, что представляют собой другие персонажи, расположенные в композиционном пространстве картины, ведь ее центр сдвинут влево и, именно, здесь, как бы происходит все действие. А вот с правой стороны, в глубине, эти персонажи и выстраивают глубину, идущую куда-то далеко. И возникает вопрос: а эти самые персонажи, персонажи ли?

И строится масса различных предположений по отношению этих персонажей — кто они? Лично мне безразлично, кто они. Мне совершенно не хочется гадать. Они — свидетели. Но свидетели чего? Возвращения этого человека к порогу своего отца, который стоит уже на пороге своей смерти. И они об этом знают. Так, что это за картина? В мировом искусстве есть картины, которые больше, чем живопись. И поэзия больше, чем поэзия. Вот и картины Рембрандта больше, чем картины — они всегда, что-то ищут. Они выходят за пределы живописи именно потому, что это может быть грандиозная живопись! Потому что у нее такой сложный и богатый язык, который может дать толчок для вашего размышления еще о чем-то. Так, о чем? О самом важном и актуальном для нас сегодня, потому что он написал эту картину о том, что такое грех и милосердие. А что может быть сегодня для нас важнее этого? Мы должны знать свой грех, мы должны уповать на милосердие Божие. Эта картина, действительно, о грехе и милосердии. А это самое главное и, в конце концов, в очень роковые минуты, люди должны помнить об этом.

Итак, картина «Блудный сын», является одним из величайших шедевров живописи и одной из величайших картин мира. Если бы меня спросили, о чем она. О чем думал художник, когда ее писал? Я бы сказала, что не знаю, о чем думал этот художник, но мне кажется, что он думал о том, что он и есть блудный сын, надеющийся получить у своего отца тихое прощение и милосердие.

Картина никогда не была забыта и имеет очень долгое эхо… Очень многие люди специально приезжают, чтобы посмотреть на нее — те, кому она нужна.

Эхо и шлейф, идущие от картины Рембрандта «Блудный сын» столь велики, что она неожиданно появляется в 1971-ом году в одном из финалов фильма Андрея Арсеньевича Тарковского «Солярис». По фильму, Крис Кельвин, который остался на станции в мировом океане, метафизически возвращается в дом своего отца. И финал выстроен, как по композиции «Блудного сына», когда герой стоит на коленях перед своим отцом, и даже поворот головы у него такой же, как на картине Рембрандта. Вы знаете, это очень удивительно, потому что для того, чтобы сознательно создать эту композицию, аукающуюся дальним эхом с картиной Рембрандта, должны быть переживания того же самого уровня.

Я думаю, что сам Андрей Арсеньевич переживал что-то подобное по отношению к своему отцу — поэту Арсению Александровичу Тарковскому. Как бы там ни было, этот финал «Соляриса» производит очень глубокое впечатление своей нежностью и драматизмом. И это само по себе очень знаменательно, потому что это, действительно, тема блуждания и возвращения, греха и милосердия. А в нашем финале, я хочу прочитать стихи Арсения Александровича:

Отпусти же и мне этот грех.
Отпусти, как тебе отпустили.

Снег лежит у тебя на могиле.,
Снег слетает на землю при всех.

Ренуар-Ярошенко

Пьер Огюст Ренуар

Николай Александрович Ярошенко

Сегодня я хочу рассказать о двух великих актрисах 19-го века: французской актрисе Жанне Самари и русской актрисе Пелагее (Полине) Антипьевне Стрепетовой, а также их портретах, которые почти одновременно были написаны двумя художниками: французом Пьером Огюстом Ренуаром и русским Николем Александровичем Ярошенко.

Эта тема очень интересна сама по себе. Речь идет о двух женщинах, о двух актрисах, которые, каждая по себе в отдельности, являлись выразителями совершенно новых чувств. И это случилось тогда, когда театр во всем европейском мире занял какое-то совершенно особое место. Он стал не просто местом, куда приходили, чтобы посмотреть новые пьесы или новых актеров, но и сосредоточением культурной и общественной жизни. Этаким центром страстей, борьбы, новой драматургии и новых репертуаров.

Ведущие актеры того времени были более значимы, нежели кинозвезды дня сегодняшнего, потому что привлекали внимание буквально всех. Вокруг них постоянно присутствовала борьба. Они имели поклонников, интереснейшие биографии.

Полина Стрепетова (или иначе Пелагея Антипьевна), и Жанна Самари родились буквально одновременно. Их жизнь была весьма непродолжительной: Жанна Самари умерла в неполных 32 года, а Пелагия Стрепетова в 52.

Я хочу начать с Жанны Самари. Жанна вышла из традиционной актерской среды. И никакого другого пути, кроме сцены, у нее не было. На нее она вышла в 14 лет. Жанна Самари была ведущей актрисой «Комеди Франсез». Вы представить себе не можете, какое внимание окружало эту женщину! Кроме всего прочего, она была знаменитой исполнительницей Мольера и сыграла весь его репертуар.