Лекции по искусству. Книга 4

Юрий Звенигородский был тесно связан с Патриархом Никоном. Когда ему было 15 лет, он получил благословение в Троице-Сергиевой Лавре и даже хотел стать монахом, но его всё-таки отговорили от этого решения. Жил Юрий Звенигородский постоянно в Звенигороде, тем более, что это место было культурным центром того времени — центром просвещения. Князь Юрий был духовным сыном Никона. Более того, он вместе с Саввой строил Саввино-Сторожевский монастырь и соборы на его территории. Князь Юрий очень радел о процветании своей земли и об искусстве. И, когда Никон начал восстанавливать в Троице-Сергиевой Лавре Троицкий собор, то деньги на восстановление дал именно Юрий Дмитриевич, князь Звенигородский. То есть между этими людьми была большая связь, связанная общими убеждениями. Если выражаться в современных терминах, это были люди, которые очень хотели на своей земле мира, образования и процветания. И когда всматриваешься в эти вековые лица, читаешь об их действиях, то понимаешь, что они были очень современными людьми и патриотами, тем более, что тому времени нужны были подвижники и знающие духовные люди, которые своим поведением и поступками, подавали бы пример другим.

Безусловно, когда наступает лихолетие, то нужны люди, которые не только хорошо друг друга знают, доверяют и понимают, что нужно. Нужны люди высокого долга перед собственной совестью, перед своей жизнью и перед своими деяниями.

И вот Юрий Звенигородский создал у себя такую замечательную резиденцию и Звенигородский деисусный чин, который остался от Андрея Рублёва. Он состоял, по всей вероятности, из семи створок, погрудных, больших, три из них сейчас находятся в Третьяковской галерее. Это Архангел Михаил, Спас — центральная часть и изображение апостола Павла.

Итак, мы будем считать, что Андрей Рублёв гостил со своей артелью у князя Звенигородского — своего друга, своего духовного соратника и расписывал там храм «Успения Богородицы». Мне бы хотелось несколько слов сказать о том, какое количество церквей, тогда, в России, было связано с Богородичным культом. Вы знаете, это ведь тоже не случайно. Владимирский собор, Покрова на Нерли, Успенский собор, церковь «Благовещения», церковь «Рождества Богородицы» — все это храмы, связанные с культом Богородицы, с культом всё-таки женским, нежным. С культом любви. Не крови, не рати, а любви высокой, любви небесной, любви матери к Сыну своему, любви матери, отдавшей в жертву своего ребенка. Это очень красиво, когда церковь называется именем Богородицы. В этом стремлении окрестить церковь и связать её с женским началом есть попытка умиротворить, утихомирить разъяренных и одичавших людей.

Мы очень часто формально просматриваем историю, а ведь всегда за тем, что нам известно, стоит ещё один текст, ещё одно содержание. Мы совершенно не можем своим взором прорубить эту толщу времён. И огромная заслуга Андрея Арсеньевича Тарковского заключалась в том, что он попытался оставить рентгеновский снимок России. Он попытался воссоздать свой мир, свой образ России конца 14 начала 15 веков. Конечно, он был человеком 20-го века и для него тема художника и истории, тема художника и власти, разумеется, была темой наиглавнейшей. Андрей Рублёв не был придворным художником, но всё-таки это был человек, для которого слово «придворный» хоть и не существовало, но он всегда был связан с большими и Великокняжескими заказами. Но заказы эти давали не просто властители, а люди, мыслившие с ним одинаково.

Он был чернецом в послушании у Никона. Так летопись и пишет. Он был послушником в Троице-Сергиевой Лавре, но как человек, и как художник, Рублев держался на самом высоком уровне достоинства. Для нас сейчас это сложный вопрос и нам очень трудно его до конца «расковычить».

Будем считать, согласно неким соображениям, что Звенигородский деисусный чин, возможно, был сделан до Троицы. А вы знаете, где он был найден? В 1918 году, в сарае. Столько веков он, где-то просуществовал, а найден был в сарае. Хорошо, что тогда к 1918–1919 годам, при Наркомпросе была создана «Специальная комиссия по охране памятников старины и их реставрации», под руководством художника, реставратора и собирателя Игоря Эммануиловича Грабаря. Но до 1918 года дело долгое, а расписан Звенигородский собор был в 15 веке. А что было с этими иконами с 1410 года до 1918 года 20-го столетия? На этот вопрос совершенно невозможно ответить. Мы должны быть счастливы, что у нас есть эти бессмертные произведения. Их могло бы и не быть. Когда вы смотрите на три сохранившиеся поясные иконы деисусного чина Звенигородского собора «Рождества Богородицы» и сравниваете их с работами Иконостаса в Благовещенском соборе, то, конечно же, их приходится сравнивать с «Троицей».

Игорь Эммануилович Грабарь

«Троица» Рублева уникальна. Это нежная склонённость голов, тонкие, струящиеся, точные графическому абрису. У Спаса устремлённый взгляд, прямо вам в глаза. Пристальный лик очерчен, скулы твёрды.