Лекции по искусству. Страшные сказки

Такое сотрудничество себя полностью оправдало – балет, поставленный на сцене Мариинского театра в 1890 году, понятный новичкам, любимый знатоками, наполненный красивостями и сложностями, остается в репертуаре балетных трупп и по сей день. Кроме того, наравне с «Лебединым озером» и «Щелкунчиком», «Спящая красавица» – это гарантированные кассовые сборы.

Спектакль Петипа – это сказка вообще, воплощение мира Шарля Перро и его последователей балетными средствами. Не случайно в сюжете «Спящей красавицы» появляются такие герои, как Красная Шапочка, Золушка, Мальчик-с-пальчик, Кот в сапогах, Синяя птица, Красавица и Чудовище. В балете сталкиваются силы добра и зла, представленные феями (и соответствующими музыкальными темами) Сирени и Карабос. Сражающиеся за человеческую душу, они не только появляются в начале сказки, но сопровождают героев всю жизнь.

Любопытна история этого балета в труппе Дягилева. Великий продюсер, можно сказать, отец современного танцевального театра, всегда с пренебрежением высказывался о «ретрограде Петипа». Тем не менее, нуждаясь в деньгах в начале 1920-х, он решился поставить балет в Лондоне, предполагая его вечноидущим (ну, как мюзикл «Призрак оперы» сегодня). Заявив при этом, что «не располагает красавицами», Дягилев назвал спектакль «Спящая принцесса» (“The Sleeping Princess”).

Постановку осуществила Бронислава Нижинская, костюмы создал Бакст, с музыкой поигрался Стравинский, Аврору на премьере танцевала Спесивцева – команда мечты! И хотя публика балет приняла хорошо (он прошел 105 раз), необычайные расходы Дягилева не окупились, он остался должен 11 000 фунтов и вынужден был буквально бежать из Англии. Следом в Париже им было принято решение создать минимальный по затратам балет «Свадьба Авроры» на основе третьего акта, оркестрованного тем же Стравинским, и этот спектакль обрел самостоятельную постановочную судьбу. О неудачах со «Спящей» Дягилев сказал так: «Я вижу в этом [провале] указание [Всевышнего] … на то, что не моё [это] дело и не мне подобает заниматься восстановлением старых триумфов».

Старыми триумфами в дальнейшем занимались и Нуреев (1966), и Матс Экк (1996), и Начо Дуато (2012), и Ратманский (2015).

Любопытно, что роль злой феи Карабос в балете почти всегда отдана мужчине. И это забавный асимметричный ответ создателям феминистических версий сказки вроде той же «Малифисенты». В постановке Дуато, например, – мужчина-фея, сексуальный и злой (или сексуальная и злая), мстит за невнимание и презрение традиционного большинства, к которому относятся и гетеросексуальные женщины, какими бы слабыми и уязвленными они ни казались.

9

Постаралась и студия Уолта Диснея. Полнометражный фильм 1959 года стал классическим для западного зрителя. Однако, как это часто бывает в эпоху постмодернизма, сегодня интереснее смотреть не канонические версии, а наблюдать всевозможные цитаты, видеть, как режиссеры обыгрывают классический сюжет.

Скажем, мне очень нравится шестиминутный фильм Ники Фелана «Спящая красавица бабушки о’Гримм» (2008), где жутковатая старушка рассказывает сказку своей крохотной внучке. Вернее, рассказывает лишь самое ее начало – о том, как всех фей позвали на крестины, а одну – нет. Потому что считали ее старой, страшной и недостойной праздника.

А значит, «Спящая красавица» – это еще и сказка о зависти старости к юности, бывших красавиц к нынешним. Зависти, о которой не хочется думать, но куда ж ее деть? Разве что усыпить…

И как тут не вспомнить, что в постановке труппы Сергея Дягилева (1922) злую фею Карабос танцевала Карлотта Брианца – постаревшая исполнительница роли принцессы Авроры в петербургском спектакле 1890 года. 10

В книге Джамбаттисты Базиле каждая сказка заканчивается выводом – поэтизированной народной мудростью. Есть оно и у сказки про «Солнце, Луну и Талию»:

«Судьба кому благоволит, и во сне добро на макушку дождит».

У Перро – своя мораль, риторический вопрос: кто будет спать сто лет, чтобы дождаться знатного суженого?

Но все эти милые завершения, конечно, не стоят и сотой части того, что скрыто в самой сказке и делает ее одним из вечных сюжетов.