Лекции по истории западной философии

которого так и называется: «Онтологическое доказательство бытия Бога»),

доказательство Плотина лишено той логической несообразности, которую можно

найти в доказательствах Ансельма, Декарта или Лейбница. Доказательство

Плотина действительно является, по выражению Франка, не столько

доказательством, сколько умозрением Бога.

Плотин исходит из той мысли, что когда мы мыслим, то мы мыслим

умопостигаемую субстанцию, иначе мы ошибались бы при мышлении. Это

основная мысль, через которую я пытаюсь понять Плотина. Поэтому дальше, когда

Плотин смотрит на любое понятие, возникающее в нашем уме, он говорит, что это

понятие существует не только в моем уме, но и имеет объективную природу,

онтологическую природу. Дальше он восходит от понимания души через

нахождение некоего общего чувства, объединяющего нашу душу (а то, что

объединяет нашу душу, не может быть частью души, ибо тогда оно не было бы

объединяющим началом), к понятию ума и затем к понятию единого. И все время

повторяет, что как эти три ипостаси имеются в мире, так же они и являются во мне.

Поясняя вам этот метод восхождения Плотина по трем ипостасям, я приводил

примеры, образы для пояснения этой логики Плотина, отсылая к пониманию

чувственного мира. Почему я это делал? Часто, разговаривая с людьми

неверующими, мне приходилось слышать такого рода аргументы: а вот докажите

мне, что Бог существует. Эта фраза сразу распадается на несколько достаточно

странных положений.

Во-первых, человек, так вопрошающий христианина, по всей видимости,

полагает, что существует только то, что можно доказать. Значит, доказательность

является для него критерием существования. Обычно на такого рода вопросы я

отвечаю очень просто: докажите мне, что существует этот стол. После этого

собеседник обычно немеет и не понимает, в чем суть вопроса: ведь в том, что стол

существует, никто не сомневается, так же и остальные предметы. Но вот доказать

их существование никто не сможет. Обычно на этот вопрос отвечают: ну как же,

вот он стол, я его вижу, значит, он существует. Ну хорошо, значит, если вы

закрываете глаза, стол перестает существовать? Если критерием существования

является ваше зрение, значит, для слепого вообще ничего не существует?

Точно так же легко опровергается и аргумент к другим органам чувств: если я

не слышу стука об этот стол, то он не существует, так же, как если я не чувствую

запаха апельсинов или не слышу музыки, не существуют ни апельсины, ни

музыканты. Т.е. опять должна быть некая вера в то, что объект существует вне

зависимости от того, смотрю я на него или нет. Допустим, вы говорите, что стол

или что бы то ни было существует, потому что есть вы или я, или другие люди,

которые могут это подтвердить. А если бы других людей не было вообще? Все

согласятся с тем, что еще до появления человека мир существовал, все

существовало и будет существовать, даже если по каким-то причинам человек

существовать перестанет. Значит, у человека есть вера в существование всех

предметов вне зависимости от того, есть познающий субъект или его нет. И он

также верит, что существуют не только те предметы, которые мы можем видеть, но

и те, которые мы видеть не можем в силу слабости наших познавательных

способностей (звезды, другие галактики и т. п.).

Итак, вера в существование чего-либо зиждется не на доказательствах, а

именно на вере. Я вижу что-то и верю, что это существует. И Плотин в своих

рассуждениях довольствуется именно такой логикой, только у него главную роль

играет не зрение, а умозрение. Поэтому его доказательство бытия Бога, т.е.

единого, — это скорее не доказательство, а умозрение. Плотин восходит к бытию

единого своим «умным взором». Такой человеческий аргумент, что стол

существует, поскольку я его вижу, в какой-то мере истинен, хотя стол существует

не потому, что я его вижу (понятно, что я своим зрением его не создаю).

Так же и у Плотина единое существует не потому, что я его вижу, не потому,

109

что я его доказываю, а я могу его видеть и доказать его бытие, потому что оно

существует. Поскольку существует душа и существуют идеи, я могу мыслить, и мы

можем общаться, рассуждать, понимать друг друга, расспрашивать, отвечать.

Поэтому существует нравственность, существуют законы и все многообразие

духовного мира.

У Плотина не существует четкой границы, противоположности между

религией и философией. В различных книгах западных плотиноведов, которые мне

доводилось читать, постоянно встречается мнение, что основное противоречие

философии Плотина — это противоречие между его религиозными и