Лекции по русской истории. Северо-Восточная Русь и Московское государство

Когда же и как сделался этот вотчинный городок стольным городом Москвой? Владимир Всеволодович в 1212 г. «затворялся в Москве» во время усобицы, но не княжил тут. О пресловутом «московском княжении» Михаила Ярославича Хоробрита ничего не знаем. Ведь с Москвой его связывает только одна запись о его кончине, сохранившаяся в двух редакциях позднейших сводов – Новгородского IV и Тверского, – где читаем об убиении в битве с Литвой Михаила московского; но погребен он был во Владимире, которым овладел, видимо, засевши сперва в Москве: иначе откуда взялся бы эпитет? Можно думать, что какое-то упоминание о Михаиле в Москве и было понято позднейшим редактором свода как указание, что он княжил в Москве, но едва ли это дает основание полагать, что Михаил получил Москву, когда в 1247 г. Святослав Всеволодович своих племянников «посади по городом, якоже… оурядил» брат его, князь великий Ярослав Всеволодович.

Возникновение особого княжества на Москве связано с младшим сыном Невского, Даниилом Александровичем. Александровичи по смерти отца остались – если откинуть опального Василия, о судьбе которого ничего не знаем, – втроем, при отчинном своем Переяславле, где князем сел Дмитрий. Его братья, Андрей и Даниил, были еще малолетними, и вопрос об их княжом наделении мог возникнуть лишь позднее, и [то] как оно произошло – вопрос до крайности темный. Андрея князем городецким называет только Никоновская летопись, [причем] в текстах, где старшие своды этого прилагательного не имеют. Но известий о связи Андрея с Городцом у нас только два: в 1282 г. он через Городец едет в Орду обычной дорогой, как, например, возвращался из Орды его брат, в Городце и умерший; а в 1304 г., когда он умер, его «везше», похоронили в Городце, в церкви св. Михаила, а бояре его со знаменитым Акинфом во главе отъехали в Тверь. Не сомневаюсь, что Андрей Александрович владел Городцом, но не вижу повода говорить о выделенном ему княжестве Городецком; Городцом, как и Костромой, он владел, будучи князем великим, и не освоил их в опричную вотчину, т. к. единственный достоверный его сын, Борис, умер в Костроме раньше отца. По-видимому, Городец, как и Москва при Александре Невском, были великокняжескими городками, не в версту его вотчинному Переяславлю, пошедшему в старшую линию Ярославичей (Дмитрий – Иван). При братьях Дмитрии и Андрее младший Даниил сидит в Москве, приобретя самостоятельное значение с 1283 г. в их борьбе.

Это время последней агонии значения великих князей владимирских, когда борьба за великое княжение принимает определенно характер борьбы обособившихся местных сил против умиравшего за старое объединение центра. Москва – вместе с Великим Новгородом и Тверью – против Дмитрия за Андрея, пока Андрей не укрепился на великом княжении. Далее – в раздоре Андрея, видимо, пытавшегося собрать «отчину» Невского, с Иваном переяславским – Москва с Тверью снова на стороне местного отчича, против великого князя. В 1295 г. на съезде во Владимире Даниил московский, Михаил тверской и «переяславци с единого с ними» против великого князя Андрея и его сторонников – Федора Ростиславича ярославского и Константина ростовского. «И мало не бысть межи има кровопролития», но посредничество епископов уладило раздор. Однако в том же году попытка Андрея идти на Переяславль остановлена московскими и тверскими войсками. Новый съезд (в 1301 г.) у Дмитрова «смирил» князей ненадолго.

В 1302 г. умер Иван Дмитриевич переяславский. Выморочным княжеством, овладеть которым великий князь Андрей и раньше стремился, теперь ему представился случай распорядиться; он и занял Переяславль своими наместниками. Но Иван ранее «благослови в свое место» Даниила; переяславцы его приняли, наместники Андрея бежали перед Данииловыми, видимо, не будучи в состоянии держаться во враждебном городе, и «того же лета, на зиму, Данило князь Олександровичь седе в Переяславли»[127]. Едва ли кто в Переяславле думал, что это так называемое присоединение или примысел Переяславля к Москве, вотчине князя Даниила.

С Даниила началась и борьба Москвы против Рязани: в 1301 г. он ходил на Рязань ратью, бился у Переяславля-Рязанского и «некакою хитростью ял» и в Москву привел рязанского князя Константина Романовича[128]. Иловайский, за ним Ключевский относят к этой войне захват Коломны – устья Москвы. Карамзин, за ним Платонов ставят этот захват в связь с политикой Юрия Даниловича.