Лекции по русской истории. Северо-Восточная Русь и Московское государство

В связи с военными столкновениями Москвы и Литвы вся эта церковная борьба развертывала крупное явление в истории Восточной Европы – рост государств литовского и московского в неизбежном и резком взаимном антагонизме их интересов, столь глубоком, что разрешить его могла только вековая их борьба за существование. Спор двух митрополий разрешился в начале 60-х гг. в пользу Москвы. Митрополит Алексей поднял новые жалобы перед патриаршим собором. Состоялось в 1361 г. определение о посылке на Русь двух апокрисиариев для расследования всего дела на соборе русских епископов при участии великих князей, но дело было неожиданно прервано кончиной Романа. Тогда состоялось патриаршее постановление (патриарха Каллиста) о возвращении земли Литовской митрополиту киевскому с тем, чтобы она впредь не отделялась от его власти и управления, ибо, когда это было допущено, как отвечающее многим настоятельным нуждам, на деле произвело много замешательств и беспорядков[168]. И действительно: настоятельные нужды были, несомненно, налицо, т. к. каждое политическое целое требует себе особого строя церковного управления, не мирясь с его экстерриториальностью. Но Византии, с одной стороны, мудрено было стать на эту точку зрения сколько-нибудь твердо, чтобы не отрекаться от вселенского значения своей церковной империи, а, с другой – Москва и Литва находились в периоде борьбы и территориально-политического самоопределения, далеко не законченного, так что всякая попытка разграничить их церковные области неизбежно вела к «замешательствам и беспорядкам».

Из обзора изложенных событий видим, что западная борьба Москвы была уже в полном ходу и широком размахе в смысле выяснения непримиримого антагонизма с западным соседом и непрерывного ряда столкновений по всей линии отношений. Но это было время, когда обе стороны только собирались с силами, а самый объем притязаний друг против друга постоянно колебался. Два исторически юных политических организма точно только пробовали силу свою и степень доступного им расширения. Время двоевластия Ольгерда и Кейстута – это для Литвы время распространения власти ее князей преимущественно в южном направлении. Немецкие источники приписывают Ольгерду цель подчинения всей Руси: «omnis Russia ad Letwinos debet impliciter pertinere»[169]. Но развитие этого наступления пошло в сторону наименьшего сопротивления – на юг и юго-восток. Столкновения с Москвой сыграли свою роль в этом направлении литовской политики, и в 60-х и 70-х гг. XIV в. литовская власть водворяется в городах Чернигово-Северской земли, западной ее полосы, а мелкие князья восточной Черниговщины втянуты в сферу влияния Ольгерда, выступают как его подручники, но долго еще будут колебаться между Литвой, Москвой, отчасти Рязанью.

Для Москвы 50–70-е гг. XIV в. – время, когда ее положение в Северо-Восточной Руси пережило серьезный кризис, потребовавший значительного напряжения ее сил и энергии. На востоке отношения осложнились с подъемом великого княжества Нижегородского. Константин Васильевич уже в 1353 г. «сперся о великом княжении» с Иваном московским при поддержке Великого Новгорода, и князья только через два года помирились. Константинович Андрей признал Ивана старшим братом, но по его смерти в 1360 г. началась снова борьба [Москвы] не с великим князем Андреем [нижегородским], а с его суздальским братом Дмитрием, который вооружился ярлыком ханским и занял Владимир, Переяславль, Кострому, а Новгород, «домолвяся с князем», принял его наместника, и пришлось митрополиту Алексею его признать. Хан Хыдырь, давший ему ярлык, был убит в следующем году, а новый хан, Амурат, перед которым два Дмитрия снова сперлись о великом княжении, выдал ярлык на имя Дмитрия московского, и москвичи выбили суздальского князя из Переяславля и Владимира. Еще две попытки Дмитрия Константиновича использовать путаницу ордынских отношений против Москвы кончились тем, что в 1363 г. он одну неделю просидел во Владимире, а в 1365 г. уже не пытался осуществить ярлык, вывезенный ему из Орды сыном Василием.