Лемминг Белого Склона

— Насрать. Я не хочу слышать, что обещал Харальд Белый Волк, и сдержал ли он слово. Мне безразлично. Не желаю больше слушать это. Хравен?

— Извольте, Ваше Морское Величество! — сейдман поклонился, затем достал из-за пазухи коробок с рыболовными крючками, сунул один в рот Кьятви, подцепил толстый неповоротливый язык и высунул его наружу, точно лису из норы. Потом отрезал белёсый кусочек плоти.

И съел его.

— Собственно, я думал, ты на него заклятие какое наложишь, — пробормотал озадаченный Арнульф, — но и так сойдёт. Форни! Займись им. Отведи на пристань, свяжи, приставь охрану. И — сделай так, чтобы он дожил до утра. Чтобы кровью своей поганой не захлебнулся. Ты лекарь, тебе виднее, как это сделать.

Форни только сплюнул под ноги, кликнул братьев Тенгильсонов и с их помощью увёл трясущегося Кьятви прочь. Завыл рог, созывая стаю. Вожак обвёл полным пожара взором своё перемазанное кровью, грязью и потом войско:

— А теперь, братья, мы наконец-то по-настоящему пойдём грабить!

И добавил:

— О, Хаген, какая у тебя красивая кольчужка. Ты в ней такой нарядный…

— Рати, сбегай к Бьёлану, спроси, не нужна ли помощь и что у него там вообще происходит. А ты, Самар, разыщи Ньёрун — с тем же делом. Люди Мара удрали? А и хрен с ними. Нашли его тело? Нет? Искать. Энгуль, Модольф — займитесь!

— Нет больше Энгуля, — тихо обронил Фрости, — повеселился на славу.

— Тогда братья Вестарсоны…

— Нет больше братьев Вестарсонов, — эхом откликнулся Сигбьёрн.

— Кого ещё нет? Орм?

— Иринг Алмарец, — сорванным о приказы голосом прохрипел Орм Белый, — Торвид Морж, Ярнсети Днище, Сьярек Селёдка, Берси Китобой… Прочие пока живы.

— Восьмеро за пару-тройку сотен? — горько усмехнулся Арнульф. — Я думал, будет хуже! Модольф, Свегдир, отыщите всё-таки Мара и прочих наших павших. А вы, волчата, принесите побольше щитов да копий! Лейф, поди сюда.

Линсеец подошёл, опираясь на сломанное копьё. Через лицо тянулся свежий порез.

— Я гляжу, твоему носу не везёт, — усмехнулся Седой, — как рука? Шевелить можешь?

— Халльдор дал мне лиф-стейн, а Форни положил его в лубок и заговорил, — благодарно кивнул юноша, — перелом меня не беспокоит.

— Это пока молодой. Как Бьярки, держится? На него не находило безумие?

— Копьём тычет, как в бабу, но пену не пускает.

— Это хорошо, что не пускает… — задумчиво проронил Арнульф. — Ладно, ступай.

Вот принесли тело Мара Тощего — он по смерти стал ещё худее, — а с ним его оружие и секиру Атли Ястреба. То был добротный твенскегг, короче, легче и ухватистей, чем Хродгарова «ведьма щитов». Его при сноровке можно было держать и одной рукой. Арнульф осмотрел секиру и подозвал Бьярки:

— Ты предпочитаешь меч или топор?

— Я не владею ни тем, ни другим, — честно сказал юноша.

— Тогда держи, — и протянул ему твенскегг, — этой секирой сражался сам Атли Ястреб с острова Клиндтхольм! А ну, сделай свирепую морду. Нет, не так! О, вот это дело. Теперь зарычи…

Бьярки смутился было, но потом понял, что вождь не шутит, и весьма сносно изобразил припадок боевого безумия. Аж губу прокусил. Все глазели да хохотали.

— Сейчас мы полезем в глубокую задницу, — пояснил Арнульф, — в которой водятся черви. Хочу, чтобы ты их перепугал, и нам не пришлось пачкаться сверх меры. Сможешь?

— Думается мне, — проворчал Слагфид из Бьёрндаля, — пачкаться всё равно придётся.

— Охотник! — ухмыльнулся Седой. — Скажи-ка, ты можешь стрелять на звук? Там будет темно.

— Сильно темно? — деловито спросил Слагфид.

— Как в заднице, тебе ж северным языком говорят! Ладно. Хаген, Торкель, Лони, Слагфид, Бьярки, Хравен, Кьярваль — вы со мной. Кетиль, тащи сюда свой плоский зад, он тоже нам пригодится. Прочие — идите на площадь перед хольдом и делайте вид, что вам очень весело. Всем одеть броню и носить щиты. Сделайте вид, что хотите штурмовать цитадель, но не штурмуйте, всё равно ничего не выйдет. Отвлекайте их, пока не дам знак. Тогда ломите в двери, как овцебыки. Все видели овцебыков? Вот так и ломите! Орм — за старшего.

— Я с вами, — заявил Хродгар.

— В другой раз, Тур, — улыбнулся вождь, — от тебя в тесноте толку не будет. Уж поверь.

Хродгар кивнул бритой головой и пошёл искать себе броню по размеру.

— А какой знак, Арнульф Иварсон? — осведомился Орм.

— А какой знак, Хравен Увесон? — спросил вождь колдуна.

— А чёрный ворон прилетит и в клювике принесёт, — рассмеялся сейдман.

Эрвингард, как и всякий порядочный город, управлялся советом, громко именовавшимся Эрборгенрад. Избирались туда самые зажиточные и уважаемые люди. Совет заседал в Радасаллире — роскошных палатах на серединной городской площади. Там же возвышался хольд — обомшелая пузатая башня под остроконечной черепичной шляпой. Ныне туда набились, как сельди в бочку, те самые зажиточные и уважаемые советники с домочадцами да вооружённой челядью, дрожа от страха, но больше — от изумления и возмущения.

Никто, никогда не осмеливался грабить их город!